В начале ХХ века Казань являлась центром огромной губернии, включавшей территории современных Татарстана, Марий Эл, Чувашии, части Башкирии и Ульяновской области. Население города составляло 130 тысяч человек и стремительно росло, а перед началом Первой мировой войны достигло 200 тысяч.

«С одной стороны, это сильные национальные традиции, с другой стороны — культура универсального типа» — так писала о культурном облике Казани 1930-х композитор София Губайдулина. В значительной степени эти слова можно отнести и к сегодняшней Казани.

Оркестровые и камерные концерты

Казанское отделение Российского музыкального общества открылось в 1864 году, однако активную деятельность начало вести только в начале ХХ века. С 1903 года представители организации ежегодно устраивали 6 симфонических и 10 камерных музыкальных «собраний».

Город посещали знаменитые гастролеры: Сергей Рахманинов, Александр Скрябин, Сергей Танеев, Антон Рубинштейн. Их выступления пользовались большим успехом. В атмосфере, которая, по выражению рецензента «Казанского телеграфа», была «выше тропической», выступал в Казани знаменитый уроженец города Федор Шаляпин. В одном из писем Горькому певец назвал нынешнюю столицу Татарстана «прекраснейшим городом в мире».

Важно понимать, что вторая половина XIX столетия — период объединения татарской нации и время, когда в истории ее народной музыки начался новый этап. Судя по всему, в этот период были сочинены такие хиты татарского песенного фольклора, как, например, «Күбәләгем» («Бабочка моя») и «Әпипә». Тогда же в народную песню вошла гармоника (инструмент, с которым она сегодня ассоциируется в первую очередь) и сформировался особенный стиль игры на этом инструменте, для которого характерна орнаментальность и обилие мелизмов в верхнем регистре. До появления гармоники похожим способом татары играли на скрипке и курае — одноголосных инструментах.

Начало ХХ века — время активного взаимопроникновения русской и татарской музыкальных культур.

С одной стороны, русская публика начинает проявлять интерес к татарской музыке: издаются составленные русскими этнографами и композиторами сборники нот народных песен, в частности «Татарские и башкирские песни для голоса с аккомпанементом фортепиано» Александра Гречанинова; выходят на татарском языке оперные либретто и популярная брошюра об опере Николая Боголюбова. С другой, татарская публика активно посещает европейские и русские оперные и драматические спектакли. Заметную роль в популяризации этого вида досуга сыграли джадидисты — сторонники европейского воспитания и просвещения.

В 1903 году перед открытием сезона арендатор Казанского театра Николай Собольщиков-Самарин обратился в городскую думу с предложением переоборудовать четыре ложи в зрительном зале таким образом, чтобы его могли посещать зрительницы-мусульманки, которые не имели возможности открывать лицо по религиозным соображениям. Вскоре в «Волжском телеграфе» появился ответ «интеллигентного мусульманина»: «Пока татарки не поднимутся до должной высоты культурного развития, никакими ложами их не заманить в театр. <…> Некоторые мусульманки ходят в театр и сидят с открытыми лицами. Об этом знают и старые мусульмане — и мы не слышим слов осуждения. <…> Будет время — и без всяких специальных лож прекрасные мусульманки устремятся в театр».

Драматург Галиаскар Камал так рассказывает о первых посещениях оперы: «В театре было интересно, но многого я не понимал из-за плохого знания русского языка. <…> Мы купили книгу и, вооружившись русско-татарским словарем К. Насыри, пытались ее прочесть во время представления. После возвращения из театра „Садко“ был вновь прочитан и понят. Эта опера, а также знакомство с гетевским „Фаустом“ возбудили мысль написать пьесу».

В начале XX века в Казани начали проходить концерты татарской музыки, организованные Восточным клубом (Шәрык клубы), а также первые выступления татарских хоров и оркестров национальных инструментов. Эти новые для национальной музыки формы поражали воображение неподготовленных слушателей.

«Когда я узнал, что песни будут исполняться хором, мое сердце охватил страх», — вспоминает писатель Фатих Амирхан. Поэт Габдулла Тукай писал, что от исполнения старинных мелодий оркестром из мандолин «мурашки бежали по спине».

Национальный мелодизм и багаж европейской музыки соединяют в произведениях, написанных для драматического театра, композиторы Салих Сайдашев и Султан Габяши.

Большой популярностью в татарских домах начали пользоваться сначала музыкальные механизмы, а затем грампластинки с записью татарских песен, в основном народных. «Новые мелодии появляются, но они не очень национальные и некрасивые», — писал литератор Сагит Сунчелей.

Также общим местом была критика исполнения, записанного на пластинках. Само слово «граммофон» стало нарицательным: так называли любого плохого певца. Дальнейшее развитие татарской музыки было отчасти реакцией на этот контекст и попыткой сформировать более высокие художественные требования к национальному искусству.

С 1921 по 1933 год симфонические концерты в Казани продолжались благодаря деятельности Александра Литвинова — выдающегося дирижера, скрипача и педагога, ученика Чайковского, который лично оплачивал его обучение в Московской консерватории, когда у семьи будущего композитора не оказалось на это средств.

В 1937 году в Казани открылась Государственная филармония. В ее составе, в отличие от других крупных российских филармоний, появились национальные структуры — Кабинет татарского фольклора и Оркестр татарских народных инструментов.

Деятельность филармонии в разные годы была связана с именами крупнейшего дирижера Натана Рахлина, великих певцов Ильхама Шакирова (пожалуй, самого любимого народом и авторитетного среди татарских артистов), вокалисток Альфии Авзаловой, Сары Садыковой, Зухры Сахабиевой, Вафиры Гизатуллиной и многих других.

Среди татарских певцов, работавших в филармонии, всесоюзную славу с песнями на русском языке получил Ренат Ибрагимов. В середине 1950-х при эстрадном отделе филармонии был создан прогремевший на весь Союз джазовый оркестр Олега Лундстрема. Ансамбль состоял из музыкантов, которые переехали в Казань из Шанхая вместе с руководителем.

В настоящий момент в Казани работает множество оркестров и хоров. Отметим собранный в 1993 году Государственный оркестр народных инструментов РТ, Государственный ансамбль фольклорной музыки РТ, камерный оркестр La Primavera, клезмерский ансамбль «Симха», Филармонический джаз-оркестр РТ.

Опера и балет

Вернемся в начало ХХ века. Тогда Казань была одним из восьми российских провинциальных городов с постоянно действующей оперной труппой. Постоянные спектакли при неизменном успехе у публики проходили в городе с 1874 года.

Распространенной формой организации театрального дела в то время было паевое товарищество. Члены товарищества (артисты, режиссеры, дирижеры и др.) вносили в общий бюджет деньги, а доходы (если они были) распределялись между участниками сообразно этим взносам. Часто такие объединения терпели финансовый крах, а их постановки не отличались высокими художественными достоинствами.

Исключением было товарищество Михаила Бородая, у которого финансовые дела шли хорошо, а про художественную сторону корреспондент «Русской музыкальной газеты», посетивший их спектакль в Москве, отзывался так: «В труппе Бородая преследуется музыкальная сторона. <…> Артисты не служители толпы, а жрецы искусства». Несколько лет в этой труппе «жрецов искусства» состоял знаменитый Василий Качалов.

Другим заметным казанским антрепренером был пришедший на смену Бородаю Николай Собольщиков-Самарин. Он принял театр с плохом состоянии («Всюду грязь, холод. <В артистических> помещались 4–5 артистов. Чуть ли не тут же стоят „параши“», — писал «Волжский вестник»). Собольщиков-Самарин добился у города ремонта площадки и подписал выработанное городской думой соглашение об аренде здания, по которому в каждый театральный сезон ставилось поражающее воображение количество опер — не менее 20.

Обстановка на оперных спектаклях в Казани начала XX века несколько отличалась от сегодняшней. Например, на одном из концертов группа революционно настроенных посетителей добилась исполнения «Марсельезы», которую по их требованию играли трижды, за что Собольщикова-Самарина прозвали «красным антрепренером». На другом представлении публика, напротив, требовала исполнить «Боже, царя храни», а вдобавок не убивать Сусанина. По воспоминаниям современников, оперных певцов обожали, даже носили на руках.

В августе 1919 года отреставрированный стараниями Собольщикова-Самарина театр сгорел при неизвестных обстоятельствах. Сейчас на его месте — сквер на площади Свободы с памятником Ленину. В начале 1920-х оставшаяся часть труппы давала спектакли в Красноармейском театре, а летом гастролировала по Волге на огромной барже со специально построенной сценой и залом на 500 зрителей. Но к 1924 году некогда легендарный актерский состав окончательно расформировался, а его участники осели в других театрах.

К началу 1930-х в Казани назрела необходимость возобновить регулярные оперные и балетные постановки, а также создать постоянно действующий театр. Первым шагом к этому стало открытие в 1934 году молодежной оперной студии при Московской консерватории, на базе которой должен был родиться новый татарский театр. Проект был субсидирован правительством ТАССР суммой в один миллион рублей.

Первым итогом работы студии стала постановка оперы молодого композитора Назиба Жиганова «Качкын» в 1939 году. Впоследствии Жиганов станет художественным руководителем театра, возглавит Союз композиторов республики и консерваторию, а также напишет 8 из более 20 поставленных в стенах театра татарских опер.

Впрочем, в период с 1930-х по 1950-е годы татарская симфоническая музыка не пользовалась ощутимым успехом у местной публики. После передач о ней сотрудники Татарского радио нередко получали гневные письма слушателей, требовавших «прекратить играть эту музыку, похожую на грохот кастрюль».

Для полноценной работы театра необходима была балетная труппа — она нашлась в Москве. Коллектив «Остров танца» при Хореографическом театре в парке Горького был куплен и привезен в Казань подобно тому, как сегодня покупают футбольные команды.

Важными вехами в истории казанской культуры стали также музыкальная комедия Джаудата Файзи «Башмагым» («Башмачки») в 1942 году и балет Фарида Яруллина «Шурале» в 1945-м. Они до сих пор остаются, пожалуй, наиболее популярными национальными произведениями в своих жанрах.

Вскоре после открытия в 1938 году представители казанского Театра оперы и балета столкнулись со сложностями в работе с татарскими оперными певцами. Как пишут авторы «Ученых записок Казанской консерватории», для исполнения национальных опер важно сохранение особой манеры пения, связанной с особенностями народного мелодического мышления и фонетики татарского языка. Всего этого было сложно добиться, если следовать классической школе оперного пения.

Традиционный татарский характер пения определяется словом «моң», в буквальном переводе — «грусть»; оно в чем-то родственно понятию «soul». В подготовленной Институтом этнологии и антропологии Российской академии наук монографии «Татары» «моң» определяется как «умение петь мелодично, насыщать канонизированную в ритмическом отношении мелодику мелизматическими, орнаментированными распевами».

Помимо этого «технического» определения, стоит привести «интуитивное». Татары могут сказать, что в пении того или иного исполнителя «моң юк», то есть «нет души».

Среди знаменитых казанских оперных певцов первой половины XX века, владевших и академической манерой, и татарскими приемами вокального исполнения, можно отметить Галию Кайбицкую, Муниру Булатову, Фахри Насретдинова и других.

В 1956 году казанский театр переехал в новое здание на 1100 мест, где и располагается до сих пор. В театре проводятся ежегодные Шаляпинский (оперный, с 1982 года) и Нуриевский (балетный) фестивали с участием приглашенных артистов из лучших российских и мировых театров.

Музыкальное образование

До 1904 года в Казани было только одно музыкальное учебное заведение — Музыкальная школа Рудольфа Гуммерта. Ее программа была трудной, поэтому в школе обучались в основном дети из обеспеченных семей. Всего 36 учащихся смогли окончить школу Гуммерта, и это за 10 выпусков! Среди учеников единственного музыкального училища в Казани были русские, немцы, поляки, евреи, армяне, однако татарских детей не было.

Кроме того, в городе работали высокого уровня хоры — как при учебных заведениях, так и в православных, католических и лютеранских храмах. В одном из таких вокальных объединений начинал юный Федор Шаляпин.

В 1904 году казанское отделение Императорского русского музыкального общества (ИРМО) выкупило у Гуммерта его школу, преобразовав ее в Казанское музыкальное училище, которое начало готовить профессиональных музыкантов. Число его учеников в дореволюционные годы достигало 400 человек. Правда, за все эти годы его окончили всего 20 татар, среди которых — знаменитые композиторы Салих Сайдашев и Султан Габяши. Были в училище и бесплатные регентский и оркестровый классы, куда принимались дети из крестьянских семей без всякой предварительной музыкальной подготовки. Из такого класса вышли основоположники профессиональной марийской музыки Яков Эшпай и Иван Палантай.

После революции Гуммерт был отстранен от дел училища, и оно было преобразовано в Государственную двухступенную музыкальную школу (ГДМШ). Одновременно с этим, подобно тому как это произошло во многих городах СССР, начала работу так называемая народная Восточная консерватория. В отличие от аналогичных случаев, она продержалась в Казани четыре года, а затем была объединена с ГДМШ в Восточный музыкальный техникум. Его директором стал Александр Литвинов, руководивший техникумом до самой смерти.

Часть мест в нем выделялась исключительно для татар. В конце 1920-х учиться в техникуме начали значительные впоследствии композиторы Назиб Жиганов, Александр Ключарев, Юрий Виноградов и Фарид Яруллин. В 1923-м учебное заведение переехало в новое здание на улице Жуковского, где находится до сих пор.

Из важных событий середины XX века, состоявшихся под музыкальным руководством Александра Литвинова, — постановка первых татарских опер «Сания» и «Эшче» («Рабочий») Василия Виноградова, Газиза Альмухаметова и Султана Габяши, основанных на народных напевах, в том числе собранных Габяши в экспедициях по Поволжью. Эти оперы были не только сочинены коллективно, но и поставлены общими усилиями Музыкального техникума, Татарского государственного театра и отдельных опытных артистов Казанской оперы.

Сегодня в Музыкальном училище обучаются более 300 студентов по 9 специальностям и работают 8 творческих коллективов.

Помимо среднего музыкального образования, в Казани можно получить и высшее. В середине 1940-х в городе остро чувствовалась нехватка музыкантов и певцов в Театре оперы и балета, а также преподавателей в музыкальных школах города. Назрела необходимость учреждения в городе консерватории. Это произошло 13 апреля 1945 года, вскоре после обращения Назиба Жиганова в обком партии и Совет министров.

Ректором консерватории был назначен сам Жиганов, который проработал на этом посту 43 года. Очевидцы рассказывают, что в первые 20 лет в консерватории сохранялся демократический дух: ректор знал в лицо всех студентов, здоровался с каждым из них за руку, мог пригласить в кабинет для беседы, присутствовал на всех выпускных и вступительных экзаменах.

В 1962 году консерватория переехала в новое здание на улице Большая Красная. В 1967 году рядом с ним был вырублен сквер и построен Большой зал консерватории, где выступали Святослав Рихтер, Мстислав Ростропович, Николай Петров, Гидон Кремер и многие другие. В 1994-м БКЗ был реконструирован.

Из многочисленных выпускников Казанской консерватории, известных за пределами Татарстана, стоит упомянуть композитора Софию Губайдулину. Сейчас в Казани действует названный в ее честь Центр современной музыки. Также имя Губайдулиной носят проводящиеся в городе Международный конкурс пианистов и фестиваль современной музыки Concordia.

Сегодня в консерватории обучаются более 700 студентов, работают 250 преподавателей и 11 творческих коллективов.

Также в Казани высшее музыкальное образование можно получить на факультете музыкального искусства Казанского государственного института культуры и в Институте филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.

Союз композиторов

В 1930-е годы в союзных и некоторых автономных республиках создавались творческие союзы. В 1939 году по инициативе композиторов Александра Ключарева, Мансура Музафарова и упомянутого выше Назиба Жиганова был создан Союз композиторов ТАССР. В начале следующего года его состав насчитывал уже 10 человек, из которых музыкальное образование имели только трое. Председателем был избран Жиганов. На этом посту он пробыл 37 лет. За это время Союз стал самым многочисленным творческим объединением подобного рода после Москвы и Санкт-Петербурга.

Союз композиторов в советское время играл важную роль. В частности, он закупал у авторов произведения. Расценки у Министерства культуры республики и Татарского радио были такие: песня стоила от 70 до 100 рублей, концерт или квартет — до 1000, симфония — до 2000, а опера или балет — до 5–6 тысяч рублей. Также Союз оплачивал артистам путевки в санатории и Дома творчества, организовывал авторские концерты композиторов. Раз в 4–5 лет проводились съезды, и почти каждый год — пленумы Союза, на которых на суд аудитории выносились новые произведения участников объединения.

Состав Союза композиторов ТАССР. Сидят (слева направо): Ю. Виноградов, Н. Жиганов, С. Сайдашев, М. Музафаров, А. Ключарев.
Стоят: А. Рыжкин, Х. Валиуллин, А. Леман, З. Хабибуллин, Д. Файзи. 1948 г. / Фотоархив Национальной библиотеки Республики Татарстан

Сегодня Союз постоянно проводит Международный фестиваль современной музыки «Европа — Азия», Фестиваль музыки композиторов Поволжья и Приуралья и другие концерты. В объединении состоят 58 человек, пост председателя занимает композитор Рашид Калимуллин.

Помимо упомянутых в нашем материале композиторов, важный вклад в национальную музыку Татарстана внесли Рустем Яхин (автор Государственного гимна республики), Сара Садыкова, Алмаз Монасыпов, Шамиль Шарифуллин и многие другие.

Рок-музыка

Первой рок-группой в Казани считается студенческая команда «Аргонавты», которая образовалась в 1965 году. Впоследствии коллектив был переименован в «Орфей», группа гастролировала в СССР и за границей, работала с Ренатом Ибрагимовым и выпустила на «Мелодии» несколько пластинок. Среди других казанских ВИА 1960-х и 1970-х — «Идель», работавший с Ильхамом Шакировым, «Каравелла», которая впоследствии стала группой Софии Ротару под названием «Червона рута», «Сайяр», «Волжане», «Зеркало» и другие.

В 1975 году в Казанском авиационном институте (КАИ) открывается объединение студентов-филофонистов — так называемый ДБР-клуб (сокращение от «джаз-блюз-рок»). Любители музыки собираются, слушают пластинки, проводят лекции о зарубежных музыкантах. Все это происходит с одобрения и при финансовой поддержке парткома, профкома и институтского начальства. Однако вскоре у организаторов клуба начинаются проблемы, о его деятельности узнают в органах.

Один из близких к клубу фарцовщиков рассказывает на допросе, что название объединения было взято из американского журнала. Копятся и другие факты, свидетельствующие о «неблагонадежности» казанских любителей музыки. Например, однажды на заседании клуба его организатора Игоря Зисера ударило током от микрофона ровно в тот момент, когда он произносил слово «советский», что было превратно истолковано и «зафиксировано штатным стукачом».

К концу 1970-х клубу становится тесно в КАИ, а увлечение зарубежной рок-музыкой приобретает такой масштаб, что ОК ВЛКСМ решает «взять его в свои руки». ДБР-клуб переезжает в Молодежный центр, где меломаны начинают проводить дискотеки и рок-концерты. С выступлениями приезжают «Урфин Джюс», Настя Полева, «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи», «Телевизор», «Объект насмешек». После исполнения последними на концерте песни «Твой папа — фашист» разгорается скандал, и клуб на полгода прекращает свою деятельность.

Там же, при Молодежном центре, усилиями одного из первых казанских диджеев Рустема Бакунина в марте 1984 года создается Казанский рок-клуб. В него вошли около двух десятков местных групп, среди которых были «Холи», «ЗМЧ», «Поролон», «Мэри Джем», «На-на-на», «Акт», «Ангелы и демоны» и многие другие.

Выходят в Казани и рок-зины. Это выпускавшееся группой «Холи» издание «Ауди Холи» (по разным данным, вышло от семи до восьми номеров), а также панковские по духу «Гнилая тусовка» (два номера) и Toxicos (один номер). Последние два фэнзина велись людьми, для которых местные рок-клубовские группы стали новым истэблишментом («гнилой тусовкой»). Издатели обещали «никого не щадить» — доставалось и местным группам, и их зинам («качество этого говна весьма сомнительное»), и организаторам концертов («Обозревая трехдневный фестиваль, необходимо заметить, что зрителей было чуть меньше, чем самих музыкантов»), и заезжим хедлайнерам («траха на сцене Гаркуши с Веселкиным публика, к своему глубокому разочарованию, так и не дождалась»). Некоторые номера этих журналов можно найти онлайн.

Из важных событий Казани 1980-х стоит отметить изданную на пластинке в мае 1989 года рок-оперу Масгуды Шамсутдиновой «Магди». Произведение было поставлено на местном стадионе в августе того же года. Событие приурочили к 1100-летию принятия Волжской Булгарией ислама.

Казанская рок-музыка в 1990-е и первой половине 2000-х звучала со сцен клубов «Банзай», «Арт-Салон», «Рок-Капелла», «Задворки» и других. Важными для местных групп фестивалями были «Рок-укол», «ХаРОКаТ» и «Равноденствие».

Клубная жизнь также не обошла Казань стороной. В 1990-е и 2000-е в городе работали клубы Doctor Club (выросший из КЦ Мединститута), Bald’n’Max, «Арена», «Эйфория», Helicopter, «Грот» и другие. Начинают проводиться выездные вечеринки, на которых выступают местные гитарные и электронные артисты «7Б», «tooЖИЕ» («Чужие»), «Клетки», «Чук и Гек», «Чак-чак», Deft, The Killaform, Whiskey Rebellion и другие. Некоторые из них выпускались на кассетах местным лейблом Overground Music, которым занималась крупнейшая и старейшая в Казани электронная промогруппа Ozone Pro. Другой заметный промоутер нулевых, активный и сегодня, — Андрей Питулов (клуб «Станция» в нескольких инкарнациях, пространство «Фабрика Алафузова»).

2000-е и 2010-е

В 2008 году в Казани — городе, знаменитом своей толерантной атмосферой («Мечеть и церковь не разлей вода», как поет местный бард Гена Стечкин), впервые проходит «Сотворение мира». На государственном телевидении фестиваль, совпавший по времени с грузино-осетинским конфликтом, называют «слетом пацифистов». Среди участников — группа White Flag, где вместе поют евреи и арабы из Сектора Газа, а также грузино-осетинский джазовый дуэт. На логотипе праздника — военный бомбардировщик и воздушный шарик, образующие вместе знак пацифика. Президент фестиваля — Андрей Макаревич, генеральный продюсер — Сергей Миров, арт-директор — Александр Чепарухин. После этого в Казани состоятся еще три таких фестиваля. На одной сцене с зарубежными хедлайнерами Патти Смит, Manu Chao и Molotov, а также классиками русского рока выступят местные группы. В 2012 году «Сотворение мира» переехало в Пермь, а после закрылось.

В 2007-м открывается знаковый для города клуб «Маяковский. Желтая кофта». Здесь проходили и кинопоказы, и рейвы, и выступления поэтов, но запомнился он в первую очередь как площадка для живой музыки.

Где выступать и записываться в Казани

Помимо организации выступлений клубных групп со всей России (включая звезд вроде «Аукцыона» и Сергея Шнурова), клуб давал возможность выступить практически любому казанскому коллективу, независимо от уровня известности и технического мастерства. При этом руководство площадки умудрялось не опускать планку качества. В частности, с «Кофтой» связаны два заметных явления в казанской музыке 2000-х. Первое — волна групп, которые ориентировались на формат британского журнала NME, в основном англоязычных: The Strafe, ioch, Conspirators, Love-Fine и других. Участники двух последних коллективов впоследствии переехали в Москву и стали играть в проектах «ГШ» (Glintshake), Kate NV и «ПТУ».

Другие важные казанские музыканты середины 2000-х, тоже часто выступавшие в «Маяковском», — представители так называемой татарской альтернативы. Так сложилось, что к середине 2000-х в татарской музыке почти не были представлены рок, рэп и другие жанры за пределами эстрады. Их немногочисленные представители держались вместе — проводили вечеринки, многие из которых происходили в формате джемов, участвовали в совместных сборниках и всячески поддерживали друг друга. Среди заметных представителей этой волны — рэп-группа Ittifaq, хард-рокеры Alqanat и Ильдар Мубаракшин, записывающий под псевдонимом Мубай акустический софисти-поп, который он сам называет «аксубаевским фьюженом».

В 2012 году Ильяс Гафаров из дуэта Ittifaq вместе с единомышленниками решил открыть студию и лейбл. Они назвались Yummy Music и первое время располагались на верхнем этаже здания Союза театральных деятелей Республики Татарстан.

Одна из первых записей, которую спродюсировали Ильяс и автор этого материала в 2011 году, — альбом «Баш күтәрүләр тарихы» начинающего барда Рушана Хәяли. Эта запись была сделана на взятом напрокат оборудовании в подвале Дома актера и в загородном доме. С того момента лейбл разросся, и теперь его каталог включает более 300 песен, а музыканты Yummy Music выступают на крупных площадках в Казани и по всему миру. Например, в рамках фестиваля татарской песни «Yзгәреш җиле» («Ветер перемен») артисты лейбла выходили на сцену Карнеги-холла в Нью-Йорке.

Среди главных музыкантов в ростере Yummy Music — живущая в Австралии джаз-фолк-певица Зуля Камалова, рок-экспериментатор Радиф Кашапов, фолк-ансамбль Juna и Zarina & The CheekLaWeek, в некотором роде продолжатели дела Мубая. При участии Yummy Music также проходит бесплатный фестиваль татарской культуры TAT CULT FEST, ежегодно собирающий в казанском Кремле музыкантов со всего мира и десятки тысяч зрителей.

Какое-то время ту же нишу, что и «Маяковский», занимал клуб China-Town-Cafe. В 2015 году он закрылся на ремонт и после этого не открылся. Постоянно работавшие на этой площадке под вывеской SoundDays промоутеры Тимур Птахин и Александр Сафин впоследствии стали сооснователями бара «Соль», одной из главных актуальных площадок города.

У татарского рэпа, молодого жанра, звучавшего со сцены вышеупомянутых клубов, уже есть свои звезды. Это коллектив «Аигел», благодаря которому речитатив на языке Тукая звучал в эфире Первого канала, проект Tatarka, собирающий миллионы просмотров на YouTube, а также рэпер Нурминский. Сначала он выстрелил с песнями на родном языке, а впоследствии — на русском.

Как «Аигел» стали популярны

Из других артистов с татарстанской пропиской, получивших широкую известность в последние три десятилетия, стоит упомянуть поп-певиц МакSим и Алсу, призерок шоу «Голос» и «Голос.Дети» Дину Гарипову, Эльмиру Калимуллину и Саиду Мухаметзянову, оперную певицу Аиду Гарифуллину, постоянных «клиентов» «Нашего радио» и «Нашествия» «Анимацию» и «Мураками», рэп-группу «Злой Дух», вокальное трио Jukebox с большой фан-базой по всей России, а также рок-коллективы «Дом Кукол», «Волга-Волга», «Медвежий угол», Harajiev Smokes Virginia! и мультиинструменталиста Митю Бурмистрова. В начале 2010-х под именем Masta Mic он был одним из наиболее популярных музыкантов российского YouTube, а сейчас возглавляет сольный проект MITYA.

Большое интервью с Митей Бурмистровым

Также стоит упомянуть о мире татарской эстрады, включающем несколько сотен артистов, со своими радиостанциями, газетами и фестивалями. Большинство из них имеют локальную популярность в Татарстане и Башкортостане, а также среди татарской диаспоры в других городах. Гонорары топовых артистов этой сцены могут достигать семизначных сумм.

В 2013 году в Казани открылась важная культурная институция — Центр современной культуры «Смена». Пространство, которое началась с маленького книжного магазина и галереи, а теперь занимает три больших зала на двух этажах в историческом здании рядом с Железнодорожным вокзалом, существует без постоянной государственной и частной поддержки. Музыка в деятельности культурного центра, ключевые сотрудники которого играли и продолжают играть в различных группах (например, «Ёбушки Воробушки» и «Макулатура»), занимает не последнее место.

На первом этаже «Смены» находится виниловый магазин «Сияние», где среди прочего продаются релизы местных артистов; в пространстве проходят лекции о музыке для любителей и профессионалов, а также концерты академических, экспериментальных, джазовых, фолк- и других актуальных исполнителей, формирующих культурный ландшафт города.

Также в активе «Смены» — многочисленные фестивали, музыкальные лаборатории и конференции (внушительный список таких событий выложен на сайте Smena Music Week). В числе последних — состоявшийся весной в знаковом для новой казанской волны арт-пространстве Werk шоукейс «ИМИ.Сцена», на котором можно было убедиться, что следить за растущей и развивающейся локальной независимой сценой сегодня интересно как никогда.

Проблемы и перспективы казанской сцены

При подготовке материала использовались печатные источники: Г. Кантор «Казань. Музыка. ХХ век»; В. Лопатин «Звуки времени»

Авторы

Айдар Хуснутдинов