«Не представляешь, как сложно найти правильный звук двери»

Музыкальный редактор голливудских картин Лена Гликсон стала гостьей нового интервью Юрия Дудя*. Она рассказала о непростом рабочем процессе, участии в «Звезда родилась» и «Очень странных делах». 

Чем занимается музыкальный редактор в кино?

Музыкальный редактор подбирает музыку и песни для фильмов и сериалов. В отличие от него звукорежиссер отвечает за его звучание и оформление.

Есть несколько типов музыки, которая может быть использована. Большинство музыки в фильме и сериале обычно оригинальная, ее пишет композитор. Я много работаю с закадровой музыкой, у которой нет источника на экране. 

Ко мне попала их сборка эпизода четвертого сезона «Очень странных дел», где была очень схематично собрана «Running Up That Hill» Кейт Буш. Мне нужно было выстроить ее драматургию, убрать какие-то элементы, сделать так, чтобы каждый музыкальный кусочек эмоционально совпадал с картинкой, отражал и дополнял ее. Многие думают, что в Голливуде режут видео под музыку, но зачастую происходит наоборот. И мне нужно сделать так, чтобы склейки в музыке и песнях совпадали со склейками в видео.

<...>

Иногда мне необходимо самой сыграть партии для фильмов. В «Джокере» есть мои аранжировки на midi-клавиатуре, в «Звезда родилась» есть фортепианные партии, которые я сыграла. Там надо было поправить музыку, которую играла Леди Гага, я записывала фортепиано за неё. 

<...>

В кино звуки играют огромную роль. Ты не представляешь, сколько времени уходит на то, чтобы найти правильный звук открывающийся или закрывающийся двери в конкретной сцене, потому что двери очень по-разному звучат.

<...>

Очень большое количество работы музыкального редактора происходит в студиях  перезаписи. В небольших студиях работают над сериалами, для фильмов берут комнаты размером с кинозал. 

Сведение звука — это финальный этап работы над музыкой и звуком фильма или эпизода какого-то сериала. Музыкальный редактор, саунд супервайзер, редактор звука, редактор диалога, режиссёр фильма, шоураннеры, режиссёр монтажа — все собираются в этом месте и очень долго и упорно сводят звук, иногда по нескольку месяцев. Обычно рабочий день длится по 12 часов.

На студиях часто рядом стоят две рабочие станции для звукорежиссеров. Один обычно сводит диалог и музыку, а второй добавляет к ним звуки и звуковые эффекты. Они поочерёдно делают mix pass: делают часть работы и передают звуковую дорожку друг другу.

Музыкальный редактор за третьим компьютером собирает большой файл, в котором в синхронизации с видео будет вся музыка, каждая песня должна стоять на своём месте. Музыкальный редактор должен знать, с какого тайм-кода начинается какое произведение, где оно заканчивается. После этого он получает правки режиссера и режиссера монтажа, редактирует или меняет произведения местами. 

<...>

Моя работа во многом про общение с людьми и это приносит больше стресса, чем техническая или творческая часть. Техника и творчество на самом деле очень лёгкие, а у людей бывают разные потребности и стили общения. 

На работе я часто бываю няней или мамой для мужчин на 10-15-20 лет старше меня. Мне нужно их понимать, быть эмпатичной, защищать их друг от друга, поддерживать, если что-то не получается. 

Из чего состоит рабочий день? 

Когда мы работали над четвёртым сезоном «Очень странных дел», там была целая комната, целая стена, похожая на магазин сладостей из детства. Мармеладные мишки любых цветов, калибров и размеров. Бери все, что хочешь. Поначалу смотришь на это как на арт-объект. Чем больше у тебя стресса, тем больше тебя тянет к этой стене. 

Мой рабочий день начинается в 9 и кончается в 8, в основном он проходит в офисе. Очень редко получается работать из дома, разве что по болезни или когда шоураннера нет в городе. У меня не получается переехать поближе к офису: в зависимости от проекта он может быть в разных частях Лос-Анджелеса. Поэтому после двенадцатичасового рабочего дня часов в 9 вечера идешь в спортзал. Голливуд вообще не про work-life balance.

Монтажеры звука и музыки теряют слух, это очень реальная проблема. Я стараюсь пользоваться берушами. «Очень странные дела» очень громкое шоу, там огромное количество саунд-эффектов, над ними работает большая команда. Эпизоды нужно отсматривать много раз с театральным звуком во много децибел, чтобы повторить зрительский опыт. И сделать звук тише иногда нельзя, потому что в студии находятся режиссеры, шоураннеры или продюсеры, им очень важен этот опыт. После долгих часов работы сильно притупляется слух, накапливается усталость. Ты перестаёшь реагировать на звуки. Беруши смягчают этот процесс.

Какая зарплата? 

На студийном фильме ставка начинается от примерно 2000 долларов в неделю до налогов. Это включает в себя 48-49 рабочих часов, за переработки можно получить еще больше. Всё зависит от количества проектов и их размаха. Самое большое, что я слышала — около 6000 долларов в неделю, может быть 8000, если работаешь в выходные. На особенно ужасных проектах люди иногда получают около 20 000 в неделю, но это значит, что ты просто умираешь на работе. Я до такой суммы не доходила. 

Все это до вычета налогов. В Америке около 40% процентов это суммы уйдут на налоги, но это зависит от штата. В Калифорнии очень большие налоги.

Как попадают в Голливуд?

После выпуска из музыкального колледжа Бёркли у меня была виза со статусом OPT, Optional Practical Training и один год, чтобы найти работу, получить артистическую визу О1 и остаться в Америке работать или вернуться назад домой. Как и большинство моих одногруппников из Бёркли, я решила переехать в Лос-Анджелес, потому что это мировой хаб, центр кино и киномузыки. 

Я устроилась по объявлению в музыкальную школу, преподавала вокал и фортепиано. Параллельно отправила резюме еще в 70 мест, мне практически никто не ответил. Откликнулись в студии музыкального редактора Ника Сауса, который работал с композитором Рольфом Кентом над «Блондинкой в законе», «Чумовой пятницей», «Кейт и Лео». Ник вообще не хотел брать никого на работу, но принял меня и однокурсницу на неоплачиваемую практику. 

Я была обсессивно-компульсивной и ультраскрупулезной, и Ник решил, что это важно для работы. Я записывала каждое сочетание горячих клавиш, которое он нажимал на клавиатуре, потом учила дома и использовала. Видимо, больше никто на его практике так не делал. Через какое-то время он предложил мне стать его ассистенткой.

Моим первым фильмом стал милый, душевный мультфильм «Рок Дог». Там я познакомилась с композитором Рольфом Кентом, потом мы вместе сделали еще несколько фильмов, например, комедию «Короче» с Мэттом Деймоном.

Как-то Ник рассказал мне, что новых сотрудников ищет компания 2 Pop Music. Это агентство внутри киностудии Warner Bros представляет музыкальных редакторов-фрилансеров. В Лос-Анджелесе всего четыре таких фирмы, и через них проходят много проектов. Туда не берут без членства Гильдии, но я написала письмо, рассказала о себе, приложила ссылку на IMDb, предложила хотя бы познакомиться. 

Главный музыкальный редактор компании Джейсон Рудер назначил мне встречу. Я даже не думала, что это собеседование. Тогда на экраны вышел «Ла-ла-ленд», получил много наград, и Джейсон был его музыкальным супервайзером. Я ехала к нему как как на встречу с самой большой знаменитостью. Он много рассказывал про фильм, про «Великого Гэтсби», про База Лурмана. В конце разговора он мне говорит: «Слушай, я тут работаю с Брэдли Купером, у него режиссерский дебют и он поет с Леди Гагой. Я не уверен, что мы сможем кого-то взять ассистентом или вторым редактором, но тебе было бы это интересно?».  

Эталон ремесла

Эталон моего ремесла — это фильм, где незаметно вмешательство музыкального редактора. За последний год я не увидела ни одного такого фильма. Особенно в мюзиклах бывает заметно, как музыка не попадет в движения губ. В этом работа музыкального редактора, а не режиссера монтажа или актера. Иногда уходят часы или дни, чтобы исправить такие косяки и создать ощущение четкости, живого исполнения песни актером без рассинхронизации.

Кстати, «Звезда родилась» крутой пример. Многие в русскоязычном пространстве, хейтят Леди Гагу за вокал в фильме, Полина Гагарина сказала, что Гага плохо поёт. Во всех моих проектах было супер важно сохранить натуральность исполнения. Обычно в мюзиклах делают пре-рекорд, записывают все вокальные партии до съемок. Они могут быть отредактированы, просто до блеска вылизаны. А в «Звезда родилась» Брэдли Купер и Леди Гага пели живьём на съёмочной площадке. 

Куперу было важно не превращать перформанс в идеальное студийное исполнение. Когда мы работали над постпродакшеном вокала, мы использовали живые дубли и редактировали их так, чтобы они не звучали вылизанно и пластмассово, слишком по-студийному. Звукорежиссер Гаги присылал ее профессионально отредактированный вокал, но Купер от него отказывался и использовал наши версии.

Я попала на один из съемочных дней «Звезда родилась» на большой лос-анджелесской арене. Там проходил концерт Леди Гаги и перед ним снимали одну из сцен, вместо массовки в зал запустили ее фанатов. Гага и Купер вышли на сцену, они пели, играли на инструментах, музыканты играли, а в зал не шло никакого звука, чтобы не было никаких утечек. При этом все должны реагировать на команды специалиста по звуку, кричать и свистеть.

Работа без знакомств

В Бёркли нам постоянно говорили о важности нетворкинга будто это Святой Грааль. У меня никогда это не получалось, мне сложно выражать себя в больших компаниях. Но мне как-то удалось устроиться, возможно, мой случай исключение из правил. Я все еще стараюсь посещать мероприятия с коллегами, но это сложно когда ты занята и работаешь с 9 до 8. К выходным я тоже иногда чувствую себя эмоционально вымотанной.

Я с огромным уважением отношусь к коллегам, но мне сложно ходить на нетворкинг-встречи. Обычно там ко мне подходят в надежде, что я помогу кому-то с работой. В соцсетях часто пишут с просьбой взять ассистентом. 

Попадание в «Очень странные дела»

Это единственный раз, когда я получила работу по знакомству. Один музыкальный редактор предложил меня агенту Дэвида Клодса, музредатора «Очень странных дел». Дэвид искал себе напарника, сроки сжались из-за ковида, нужно было всё успеть. Он не мог одновременно находиться в монтажке и на записи в студии. Поэтому меня позвали в монтажку к братьям Дафферам помогать им с музыкой. 

Мой контакт попал к Дэвиду по очень странной цепочке. Он сначала прислал письмо. Я ждала выход четвертого сезона «Очень странных дел» и подумала, что это какая-то рассылка от Netflix, а там лежало приглашение на собеседование. Кажется, у них даже не было других кандидатов, не было кастинга, хотя обычно выбирают из пяти-семи человек.

«Running Up That Hill» Кейт Буш выбрали еще при написании сценария, идея одновременно пришла братьям Дафферам и музыкальному супервайзеру Нори Фельдер. Дафферы много музыки выбирают сами и вписывают в сценарий, а Фельдер отвечает за подбор альтернативных композиций и песен. Если Дафферы доверяют тебе и твоему вкусу, ты можешь что-то вбросить, они 100% прислушаются к крутым идеям. Когда мы работаем над музыкой в моем кабинете, они часто спрашивают, как что-то правильно выразить или объяснить. 

«Running Up That Hill» — это особый пример, важнейший элемент истории, арки героини Макс и вообще для сериала. У Дафферов был топ из нескольких композиций, но их мнение совпало с идеей музыкального супервайзера.

Кейт Буш известна тем, что не даёт использовать свою музыку в кино. Нам пришлось приложить много усилий и труда, чтобы договориться с ней. Мы отправили ей музыкальную видеосклейку с основными сценами. Дафферы написали ей сопроводительное письмо, рассказали, насколько это ценная и важная композиция. И они, и Netflix, все были уверены в этой идее.

Кроме того, в той самой сцене в конце четвёртого эпизода четвёртого сезона песня звучит параллельно с партией оркестра. Записать живой оркестр, добавить его в аранжировку — это затратно, и не всегда артисты могут разрешить модифицировать и видоизменять их песни, это может нарушать целостность произведения. Причем артист может даже не слушать и запретить. Но мы все записали и отправили ей варианты на рассмотрение. В итоге она все одобрила. 

Премия «Эмми» 

Братья Дафферы придумали «Очень странные дела», сделали их суперуспешными. Работа над сериалом многое изменила для меня, дала много возможностей даже вне профессиональной деятельности. Благодаря братьям я получила «Эмми». Я думаю, каждая награда сериала, заработанная кем-либо из команды, принадлежит и им тоже. 

Братья ходят на все мероприятия для команды, для постпродакшн-команды, такое редко бывает. Они одни из немногих шоураннеров, которые пришли поболеть за команду в день премии «Эмми», хотя даже не были номинированы. 

У нас был неловкий разговор после того, как я получила статуэтку. Другие мои коллеги относятся к «Эмми» пренебрежительно, мол, это ерунда, статуэтку можно поставить в ванную и забыть там. Я сказала Дафферам об этом, а они вдруг ответили: «Нас столько раз номинировали на нее, и мы ни разу не выиграли. Ты огромная молодец, это надо ценить. Пожалуйста, относись к этому иначе».

Мне стало так стыдно за свое неуважение к награде. Я поняла, что для них она важна и раз Дафферы важны для меня, на статуэтку стоит смотреть по-другому. Я не была не рада «Эмми», просто у меня проявилась огромная неуверенность. Раньше мне говорили, что премия неважна, о ней нельзя думать и нельзя работать ради этого. Один коллега на работе на следующий день сказал мне: «Ты же знаешь, что ты всё ещё никто?».

Раньше меня четыре раза номинировали на «Золотую катушку» (Golden Reel), самую престижную премию для звукорежиссеров, и я ни разу не выиграла, хотя «Джокер» выиграл все, что возможно: «Оскар», «Грэмми», «Глобус», BAFTA за музыку. Только у «Золотой катушки» есть награда музыкальным редакторам. На той церемонии ведущий начал объявлять: «Джо…». Я уже почувствовала триумф, и тут он: «Джоджо Кролик». У меня внутри все упало.

«Эмми» вручают за лучший звук всей саунд-команде. У каждого своя индивидуальная награда, она стоит дома на полочке, не на самом видном месте, но прятать тоже не стала. Она слишком тяжелая. Статуэтка мне не принадлежит, и после моей смерти её придется вернуть телевизионной академии.

* —  Юрий Дудь внесен Минюстом РФ в список иностранных агентов.