Вожди «красноглазых». История выживания секретного клуба Red Eyes

Как удается выживать скрытой от посторонних глаз уникальной московской репетиционной базе со студией и площадкой для выступлений, которую своими руками построили столичные музыканты-энтузиасты? Об этом «ИМИ.Журналу» рассказал Николай — музыкант, соучредитель культурного пространства Red Eyes.

Текст: Лев Дроздов

Что такое Red Eyes

Компактное двухэтажное пространство Red Eyes, объединяющее в себе репбазу, студию звукозаписи и полузакрытый клуб с баром, занимает 200 метров на втором этаже индустриального здания в Марьиной Роще. В постоянно достраивающемся и ремонтируемом помещении с тщательно отобранной аппаратурой репетируют около десятка гитарных команд и несколько музыкантов-электронщиков; практически каждую неделю здесь проходят вечеринки с диджеями и полноценные концерты. Попасть в Red Eyes случайно невозможно, никаких опознавательных знаков нет не только на фасаде дома, где находится клуб, но и непосредственно на двери пространства. Несмотря на то что скрытность ощутимо сказывается на заработке владельцев Red Eyes, они сознательно не вкладываются в рекламу своего проекта, не желая, чтобы к ним приходил кто попало. Это уже вторая инкарнация пространства, от предыдущей она отличается тем, что смогла наконец перебраться из подвала под крышу и начала пускать сторонних промоутеров.

Трое с железом

В 2014 году московские музыканты Майванд, Тарас и Николай (фамилии не указываем по просьбе героев. — Прим. ИМИ) построили репетиционную базу исключительно для собственных нужд. Все трое — музыканты со стажем, фанаты студийного железа и хорошего звука, у каждого за годы игры к тому моменту накопился собственный аппарат. Музыканты решили: зачем кому-то платить за репетиции, если есть свое оборудование, опыт звукозаписи, а также инженерные навыки?

Первая версия Red Eyes появилась на Мясницкой в мае 2015 года — как шутит Николай, почти в подвалах Лубянки. На располагавшейся под землей репбазе, несмотря на отсутствие минимальных элементов декора, было все необходимое для репетиций и записи музыки: герметичные комнаты, плавающие полы, виброфиксы. Спонсоров у создателей Red Eyes не было: кто-то из учредителей проекта взял кредит, кто-то занял у друзей.

По словам Николая, стартовый капитал «красноглазой» команды не достигал и пяти тысяч долларов.

 «В принципе, если бы пришел меценат и предложил помочь, мы бы, возможно, согласились. Но смотря на каких условиях. У нас свои представления о том, как должна жить и работать студия. А выполнять чей-то заказ… Тогда проще наняться в уже готовую компанию», — отметил сооснователь Red Eyes.

Чтобы отдать долги, музыканты сдавали в аренду свой аппарат, который оказался для Москвы достаточно уникальным. В арсенале Николая и товарищей есть редкие усилители и гитарные кабинеты Sunn, Mills Acoustics, Aguilar, Fender Rivera. 

Жемчужина коллекции команды Red Eyes — винтажный кабинет Marshall 1972 года выпуска. В свое время англичане прислали его в Новосибирск, где планировали открыть завод по производству усилителей. Но этим планам не суждено было сбыться, и в итоге кабинет оказался у московских энтузиастов. 

«Наши старые транзисторные штуковины, прорывные для своего времени, до сих пор отлично звучат. Мало у кого дома стоит такой аппарат, а порепетировать на хорошем звуке желающих в Москве много. И цену мы никогда не ломили», — рассказал Николай.

С финансовой точки зрения на Мясницкой все шло сравнительно неплохо по меркам DIY-проекта: при месячной аренде помещения в  20 000 рублей и средней стоимости трехчасовой репетиции в 1200 рублей основателям Red Eyes удавалось зарабатывать по 40–60 тысяч в месяц на команду.

Несмотря на кажущуюся маргинальность Red Eyes, на студии «красноглазых» записывал свои первые демо молодой композитор и продюсер Антон Макаров, сюда заходил поиграть со старыми джазменами Валерий Сюткин. Кроме того, в подвале в самом центре Москвы регулярно репетировали группы всех соучредителей пространства.

Так продолжалось год, после чего собственник затеял ремонт. Въехать в обновленное помещение стоило три миллиона, таких денег у команды Red Eyes не было. 

«Ну, что поделаешь, вывезли все, вплоть до досок и фанеры, положили на склад и пошли работать в аэропорт упаковщиками. Мотали чемоданы в желтую пленку — просто чтобы прожить», — рассказал Николай.

Около года Red Eyes не существовало. К созданию новой инкарнации пространства неунывающих музыкантов вновь подтолкнул аппарат: хранить его оказалось дорого, сейфбокс на заводе «Правда», которым пользовались «красноглазые», закрылся, и вообще Николай с друзьями всегда считали, что оборудование должно работать.

Помещение для новой версии Red Eyes музыканты нашли в Марьиной Роще, в старом индустриальном здании. Большинство московских репточек находятся в промзонах или бывших промышленных зданиях. 

«Во-первых, там ниже аренда. Во-вторых, выше допустимый уровень шума: вокруг, как правило, нет жилых домов», — объяснил Николай.

Обустройство пространства вновь пришлось начинать с нуля, своими руками. В помещении, которое арендовали «красноглазые», не было даже обоев.

Музыканты приняли решение поделить пространство будущей базы на две части коридором. Левую часть помещения отвели под репетиции, правую — под записи. 

Сегодня все комнаты Red Eyes (сейчас их три, после ремонта авторы проекта планируют сделать пять) представляют собой герметичные коробки с не прилегающими друг к другу стенами и плавающим полом. В одной из комнат для репетиций стоит качественный цифровой пульт, в нем есть и компрессор, и обработка, под каждую группу можно сохранять пресеты. Услуги звукорежиссера включены в стоимость репетиции. 

Сколько и за что

Проект Red Eyes никогда не задумывался как бизнес, говорит Николай.

«Из того, что мы зарабатываем, себе не берем ничего. Все вкладываем в ремонт оборудования, в строительство и аренду. Долги и кредиты тоже продолжают тянуться. Ты можешь взять что-то из общих денег, чтобы купить поесть, но потом обязательно должен положить обратно. Фактически это принцип коммуны», — отметил соучредитель Red Eyes.

Источников денег у авторов проекта три: репетиции, студия, вечеринки.

По словам Николая, в одной комнате пространства репетируют пять групп, платят 30 тысяч в месяц, а график выстраивают самостоятельно. Во второй каждая репетиция стоит 1300 рублей — это соответствует среднему уровню цен по Москве, отметил собеседник «ИМИ.Журнала».  

Запись на Red Eyes стоит 800 рублей в час. Николай отмечает, что это очень дешево, но низкая стоимость не идет в ущерб результату.

«Мы сами стоим за пультом и крутим ручки, качество гарантируем», — отметил соучредитель Red Eyes.

Каждые выходные в пространстве проходят вечеринки или концерты. Как правило, это камерные выступления или танцы для 20–70 человек. Стоимость аренды Red Eyes для сторонних промоутеров начинается от 10 тысяч рублей за вечер. Впрочем, сдавать помещение авторы проекта готовы не всем.

«Мы как художественные руководители следим, чтобы никакого дыц-дыц. Если музыка нам не нравится, под разными предлогами отказываем. Если же приходят нормальные люди и спрашивают: „Можно мы сыграем?“ — пожалуйста, нет проблем», — рассказал Николай.

Соучредитель пространства признает, что с таким подходом отбить ежемесячную аренду в 150 тысяч рублей удается не всегда.

«Чтобы прожить, подрабатываем в схожей сфере, сдаем аппарат в аренду. Содержание репбазы — чертовски невыгодный бизнес, если подходить к нему исключительно как к заработку. Для нас это скорее образ жизни», — отметил Николай.

Совладелец Red Eyes рассказал, что конкуренция в их деле велика; кроме того, в последние годы люди стали тратить меньше денег на развлечения. На доходах музыкантов это тоже сказывается. 

«Знаю одну хорошую базу, которая была вынуждена свернуться, и теперь ее владельцы занимаются кинопродакшеном, саунд-дизайном для фильмов. Оказалось, что это выгоднее», — поделился Николай.

Впрочем, существуют и более успешные проекты, которые, однако, не идут на пользу рынку.

«Бывает, богатый дядя вкачает в студию денег, все мощно, все по первому классу. И давай шарашить. Но даже такие студии далеко не всегда работают в плюс. Очень многое зависит от подхода владельца и его команды, люди чувствуют, как к ним относятся. У нас все держится на энтузиазме, а энтузиазм стоит дороже денег, его не купишь», — отметил собеседник «ИМИ.Журнала». 

Конспирация

Николай говорит, что в свое время коллектив Red Eyes принял решение не рекламировать проект во «ВКонтакте».

«Пробовали – приходят неадекватные люди, гопники. Однажды после визита таких гостей пропала барабанная педаль», — сокрушается Николай.

У Red Eyes есть телеграм-канал, страница в фейсбуке, инстаграм. Владельцы пространства считают, что этого более чем достаточно.

«Мы не хотим, чтобы здесь были толпы, пусть будет комфортное пространство для своих, для единомышленников. Люди знакомятся и тут же находят общий язык, начинают играть друг у друга в проектах. Гораздо интереснее сделать не просто студию, а культурную среду», — считает Николай.

Средний возраст резидентов Red Eyes — от 20 до 35 лет. Но бывают и исключения. 

«На одну вечеринку пришел мужик лет 45, похожий на друида. Постелил тряпочку, оделся в какие-то лохмотья, мукой себя обсыпал, достал самодельный пружинный ревер, такие же дисторшн и микрофон, заглотил его. Настоящую драматургию выстроил, было интересно», — отметил собеседник «ИМИ.Журнала».

Особая атмосфера

«Очень классный эффект, когда ты поднимаешься по узенькой лестнице, открываешь зеленую дверь в зеленой стене, раз — а там пространство огромное, да еще и с баром», — рассказывает Николай.

В Red Eyes все время что-то двигается и меняется. Однажды музыканты просверлили потолок под развеску и начали проводить выставки. Потом поставили диваны — так появилась чилаут-зона. 

«Места у нас много, панорамные окна, приятная атмосфера. Обычно окна заделывают, но мы оставили. Да, при желании нас, вероятно, можно заметить с улицы, но зато музыкантам комфортно, светло, хорошо. Это место сделано для себя, а для себя плохо не делают», — заявил Николай.

Следить за Red Eyes во «ВКонтакте», Facebook и Telegram.