Институт музыкальных инициативМосква+7 (967) 051–87–65
logo
@imi_liveИнститут музыкальных инициатив
журналhttps://cdn-yc-static.i-m-i.ru/store/uploads/article/74/image/article-2deb4f587227a2712820ebf7162617ed.jpgДмитрий Куркин2019-09-09T20:43Виктор Исаев («БЦХ»): «Ты ждешь себя лучшего, а не себя настоящего»
Виктор Исаев («БЦХ»): «Ты ждешь себя лучшего, а не себя настоящего»
Виктор Исаев («БЦХ») в ИМИ.Резиденции. Фото: Белла Жорнист

Виктор Исаев («БЦХ»): «Ты ждешь себя лучшего, а не себя настоящего»

Виктор Исаев («БЦХ») в ИМИ.Резиденции. Фото: Белла Жорнист

В конце июля продюсер и музыкант Виктор Исаев стал гостем ИМИ.Резиденции. Соавтор альбома Монеточки «Раскраски для взрослых» рассказал нам о своем подходе к продюсированию, разницей между «быть» и «казаться», а также пользе семплов и самоиронии.

Записала: редакция ИМИ.Журнала

О ремесле продюсера

Работа продюсера — это найти тот мир, в который ты можешь встроиться. Сам я люблю что-то более сырое, но продюсирование — это о том, что нужно песне, а не тебе. Такая работа исключает эго.

Идеальный вариант — это когда мне скидывают песню, она мне нравится, и я сразу понимаю, что хочу сделать. После этого неделю хожу, ничего не делаю, думаю о ней. Потом прихожу домой и набрасываю идеи. Тогда и понимаю, что подходит, а что нет.

Когда я работаю со звуком, то не сижу часами с синтезатором, пытаясь подобрать нужный звук. Я подхожу к этому как к написанию аранжировки для симфонического оркестра. Мыслю так: какой нужен тембр? В какой-то момент должны вступить высокие струнные инструменты, когда-то должны уйти бас-инструменты и так далее.

Когда я занимаюсь песней, она оккупирует все пространство в моей голове. У меня может быть и 16 версий трека, хотя обычно такое происходит, когда я пишу свои песни. Заставить себя остановиться — или начать — бывает сложно.

С другими людьми, как правило, работать чуть проще. Ты видишь песню, куда-то помещаешь ее, и, если это работает и нравится артисту, нет смысла двигаться дальше, можно выдохнуть и сказать: «Стоп».

Монеточка — «Падать в грязь» (prod. Витя Исаев)

О работе с песнями Монеточки

Я решил, что хочу сделать для Лизы максимально понятную историю. Она хотела, чтоб о ней перестали думать как об интернет-певице. Когда я писал музыку, например, Децлу, то не думал о том, что хочу ему как-то помочь. Это были просто биты.

Когда я писал альбом Лизе (речь о «Раскрасках для взрослых».— Прим. ИМИ), то вообще не думал, что там будут какие-то хиты. Отмастеренную версию трека «Каждый раз» я слушал, когда ехал в поезде, и думал: «Ну, теперь это хоть как-то звучит». Но все произошло как в самом смешном фильме.

Если говорить об эстетике, я бы хотел, чтобы в песне был набор тэгов из «чуть позорных» жанров музыки. Хотелось не с хорошими примерами работать, а сделать что-то прикольное из чего-то плохого. Условно, хаус — очень популярный жанр в России. Но именно к его русскому варианту я серьезно не отношусь.

Монеточка — «Нимфоманка» (prod. Витя Исаев)

О том, почему песни не становятся хитами

Проблема непопулярных песен в том, что их создатели не были честны с собой. Например, когда ко мне кто-то приходит и я спрашиваю, о чем эта песня, что ты хотел сказать, мне часто отвечают: «Вот эта песня, мне кажется, будет хитом». Человек писал трек с намерением сделать хит, а не с целью транслировать какой-то месседж.

Бывает, что артисты приходят и говорят: «Я хочу быть в песне классным, и не иначе». А слушаешь трек — и там что-то другое. Я говорю: «Я могу вот такое сделать, это работает, это будет звучать классно», а человек говорит: «Нет, ну это не я». Значит, ты еще не принял то, кто ты есть на самом деле.

Впрочем, из-за такого подхода порой сложно продюсировать самого себя. Ты ждешь себя лучшего, а не себя настоящего. С другими людьми в этом плане опять же проще.

Монеточка — «90» (prod. Витя Исаев)

О заимствованиях в музыке

Я думаю, что сила хип-хопа—в семплировании. Да, я могу сыграть эту музыку сам, но зачем, если уже существует что-то, что лучше всего выражает мою мысль? Мы же, когда общаемся, не придумываем слова с нуля. Мы пользуемся цитатами, конструктами. И точно так же мы не придумываем ритмы, а используем готовые конструкции по типу прямых бочек.

Если прислушаться к техно-релизам, можно услышать афро-кубинские влияния. Люди, которые не разбираются в музыкальной истории, говорят: «А, вот это похоже на такую-то и такую-то музыку». Может, и так, но какая разница? Каждая песня сама по себе — это уже что-то новое.

Человеческий мозг работает так, что он все время ищет паттерны. Избежать влияний нереально. Все, что мы делаем, — это переработка вещей, которые мы когда-то слышали. Конечно, есть всякие методы, чтобы этого избегать и приходить к какому-то уникальному материалу, просто мне кажется, что они не всегда работают и вообще нужны. Уникальность может быть не в самих деталях, а в том, как ты эти детали используешь. В этом, например, состоит феномен Канье Уэста.

Монеточка — «Последняя дискотека» (prod. Витя Исаев)

О способах монетизации поп-музыки

В России для этого есть два пути. Первый — система радио- и клубных хитов. Это, по сути, и не хиты, так как настоящей народной популярности у таких песен нет, но их проталкивают в ротацию программные директоры. Таких примеров очень много: это и DJ Khaled, и невообразимое количество артистов из плейлистов «Европы плюс».

Продвигают их для того, чтоб получить с этого деньги. Например, когда твоя песня долго играет на радио, деньги получает и артист, и тот, кто эту музыку ставит. Вот есть песня какая-нибудь, которая крутится несколько лет. Ее проиграли несколько тысяч раз. Умножьте это на аудиторию радиостанции. Получается, что миллионы людей послушали песню, хотя по факту ее никто не слушает.

Второй путь — развиваться самому, это сейчас максимально доступно. Писать музыку, которую могут слушать все. Заработаете вы, конечно, меньше. Зато не будете подкармливать эту коррумпированную систему. В обход РАО будете получать меньше, зато это все ваше, по-честному.

Монеточка — «Запорожец» (prod. Витя Исаев)

О конкуренции, сотрудничестве и одиночестве

В Америке 80% дохода от музыкального проекта получает продюсер. У нас же артистоцентричная ситуация. Наверное, когда-нибудь наступит время, когда у нас появятся свои Фаррелл Уильямс или Доктор Дре, но сейчас в России работает такая схема: «Продюсер — это часть группы АИГЕЛ» или «Продюсер — это часть группы Ic3peak». То есть исполнитель и продюсер играют в одной группе.

Если бы наши продюсеры могли быть такими, как на Западе, не думаю, что они ограничились бы одним коллективом. Стиль, в котором они работают, был бы популярнее, внутри него существовала бы конкуренция.

Творческая конкуренция — это здорово. Когда жмешь руку человеку и думаешь: «Какой ты крутой альбом записал». А потом приходишь домой — и: «Что делать? Завязывать с музыкой или как-то пытаться соответствовать уровню?»

Вот, скажем, есть Ic3peak и есть совершенно другие по звуку, но близкие по настроению Shortparis. Между ними нет конкуренции. Они могут визуально конкурировать, но в музыке они очень разные. Поэтому и тем и другим сложно куда-то вырасти: все одиноки в своих направлениях.

Зато рэп растет просто как на дрожжах. Каждый придумывает что-то новое и пытается двигать этот жанр в России: сравните момент, когда была группа «Каста», с моментом, когда все стали называться «Лил что-то». Это круто. Я бы хотел, чтоб так было в каждом жанре. Ведь есть крутая московская андерграунд-сцена, например, но в ней тоже нет конкуренции.

Нужно дружить со всеми. Нужно что-то показывать друг другу, делиться, создавать, учиться. У нас же все музыканты существуют отдельно друг от друга. Посмотришь на старых звезд — это же сплошное одиночество. Только Киркоров остался актуален. Почему? Потому что он ироничен.

А самоирония — это всегда путь к принятию. Нам всегда суют под нос эту фразу — «Серьезно относись к музыке». А на самом деле по фану можно что угодно сделать. И это так же нормально, как сделать что-то серьезное.