2025-12-04T16:00Отрывок из книги Дэниела Левитина «Музыка как лекарство»«Равновесие между новым и знакомым»: какая музыка нас зацепит«Равновесие между новым и знакомым»: какая музыка нас зацепит
Темы
Темы
Интуитивно мы знаем, какие песни нас взбодрят, успокоят или помогут признаться в чувствах. Но чтобы музыка действительно цепляла, важна последовательность при её воспроизведении, а также баланс между новым и знакомым. Обо всём этом — в отрывке из книги Дэниела Левитина «Музыка как лекарство», выпущенной при поддержке ИМИ.
Самый надёжный результат, который был наиболее широко и тщательно воспроизведён, заключается в следующем: почти во всех случаях применения музыки как лекарства самостоятельно выбранная музыка намного эффективнее, чем музыка, выбранная кем-то другим. Исключение — разве что «плейлист от любимого/любимой» («романтический микстейп»), в котором дорогой вам человек собирает именно для вас произведения, значимые для него: подборку, выражающую его чувства к вам, которые он не может или стесняется облечь в слова. Как напоминает нам Кейт в получившем премию «Тони» мюзикле «Авеню Кью» (Avenue Q), «если кто-то в тебя влюблён и признаться не может он, за него всё скажет кассета с миксом романтики всех времён». Представьте, что вы молоды и ещё не очень опытны в сердечных делах. Вы влюбились, но не уверены, что вам отвечают взаимностью. И тогда, как поёт Джим Кроче (и подытоживает сделанная Принстоном для Кейт подборка), «за тебя в любви признается песня». В поколении бумеров такой песней могла бы быть «Be My Baby» («Будь моим») группы The Ronettes или «Cherish» («Дорожить») группы The Association. Многие пары свела вместе «I Want to Know What Love Is» («Я хочу знать, что такое любовь») группы Foreigner. Для некоторых миллениалов песней-признанием может быть «Halo» («Нимб») Бейонсе.
Ещё один научно обоснованный вывод показывает, что в большинстве своём люди умеют пользоваться музыкой для самолечения и регулирования настроения — и обычно знают, как подействует на них та или иная подборка. Мы обращаемся к музыке, чтобы взбодриться (как от кофеина) или успокоиться, используем её как социальную смазку (подобно алкоголю). Мы можем сталкиваться с музыкой редко, только когда её играют или включают другие, а можем составлять себе программу из плейлистов на каждое из занятий предстоящего дня.
Но как составить такую программу? Некоторые чрезвычайно организованные и предусмотрительные люди заранее заготавливают подборки на все случаи жизни и помнят, где их хранят. Другие предпочитают действовать по обстоятельствам и настроению, полагаясь на память и друзей. Единственно верного способа нет, правильный тот, который подходит лично вам. Однако порядок воспроизведения всё-таки важен.
Возможно, вы замечали, что, независимо от вашей цели, одни песни или композиции более естественно тянут за собой другие. Диджеи, радиоведущие, музыкальные редакторы и музыканты это понимают — рационально или интуитивно. Если задача — поднять настроение, не нужно переходить от произведения в быстром темпе к медленному или понижать тональность на полтона (повысить тональность на полтона — испытанный, даже избитый приём, когда нужен энергетический заряд или переход). Подбирая музыку для расслабления, сосредоточения внимания, медитации, мы обычно избегаем резкой смены общего тембра и звукового ландшафта. Для танцев подойдёт смешанная подборка, в которой будут время от времени попадаться медленные композиции и новые незнакомые ритмы, чтобы публика не утомилась и ей не наскучил однообразный ритм или темп. Для спортивной тренировки, скорее всего, понадобится варьировать тональность, выдерживая темп, скоординированный со скоростью движения (будь то на беговой дорожке, эллипсе, гребном тренажёре, при упражнениях на пресс, с боксёрской грушей или силовых, на поднятие тяжестей).
Ещё один принцип — равновесие между новым и знакомым. Что вам или вашей предполагаемой публике нужно и в каких объёмах: услышать что-то свежее и неизвестное или найти утешение в хорошо знакомом и любимом? Если вам нравится открывать новую музыку, насколько силён в вас исследовательский дух — что для вас значит «новое»? Кто-то не против послушать новых исполнителей, но только если они похожи на старых, на тех, к кому привыкли. Кто-то, наоборот, без устали готов поглощать, разведывать, открывать музыку других культур и эпох. Многие находятся где-то посередине между этими крайностями. Некоторые удовлетворяют жажду новизны, слушая любимые произведения в новом исполнении. Особенно богаты на такие вариации классическая музыка и джаз: новые записи известных произведений появляются постоянно, все доступные версии любимых симфоний или концертов не переслушать и за несколько месяцев, а может, и лет.
Однако в конце концов большинству из нас надоедает слушать всю жизнь одну и ту же музыку, поэтому для терапевтического воздействия нам понадобится что-то непривычное. Собственно, поиски и открытие новой музыки сами по себе очень волнующее занятие. Когда мы ищем и находим, проснувшаяся в нас память доисторических предков, охотников-собирателей, приводит в действие нейронные сети наслаждения и мотивации.
Главное в музыке, как и во многом другом, разнообразие. Как мы знаем от Майкла Поллана (и многих других), разнообразное питание, включающее и белки, и жиры, и цельное зерно, и зелень, и жёлтые овощи и так далее, гораздо полезнее, чем однообразный рацион. Как мы знаем от специалистов по спортивной физиологии, разнообразие упражнений — растяжка, тренировка мышц корпуса, силовые упражнения, кардио- или аэробная тренировка — полезнее, чем однотипная фитнес-программа. Человеку удобнее привычное и знакомое, но азарт, восторг, ощущение покорённой вершины даёт только новизна. Так и в музыке.
Маленькие дети так и норовят потрогать, пощупать или потянуть в рот всё, что подворачивается под руку, исследуя и познавая таким образом окружающий мир. Для развивающегося мозга чем больше новизны, тем привлекательнее. Хотя этот способ познания довольно рискованный и чреват опасностями — можно подавиться, задохнуться или отравиться, — в широком смысле он подготавливает малыша к взаимодействию со сложным большим миром.
Жажда новизны достигает пика в подростковом возрасте, когда сочетание самостоятельного целеполагания и недостаточно развитых сетей самоконтроля в префронтальной коре может привести к чему угодно, от смешного до фатального. Тяга к новизне в той или иной степени присутствует у всех людей, проявляясь в самых разных областях и отношениях: в стремлении раньше других опробовать новые технологии, в интересе к новым рецептам блюд или к ресторанам, в организации новых структур, способствующих знакомству и общению, в регулярных переездах или приобретении новых машин, в отслеживании последних модных тенденций, в путешествиях, экспериментах с психоактивными веществами (в поиске новых состояний сознания или новых способов переключения эмоций). Так и с музыкой.
Даже если мы не осознаём, что нам хочется новой музыки, разнообразие в музыкальном «рационе» всё равно пойдёт нам на пользу. Раньше находить новую музыку было проще. В школе мы ориентировались на рекомендации друзей и от того, что мы слушали, отчасти зависела наша принадлежность к тем или иным кругам. На радиостанциях крутили «Топ-40», причём список из этих лучших сорока обновлялся еженедельно. В аннотациях к альбомам перечислялись все музыканты, участвовавшие в записи, и нередко в этих аннотациях можно было встретить много интересного. Про Билла Эванса, Кэннонболла Эддерли и Джона Колтрейна я, например, узнал из Kind of Blue («Хандра») Майлса Дэйвиса и принялся искать их собственные записи.
В доцифровую эпоху, чтобы послушать музыку, нужно было пойти на живой концерт, включить радио, купить запись, и, поскольку записывать пластинки и компакт-диски было дорого, большинство записей делалось на средства звукозаписывающих компаний, лейблов. Это значит, что исполнители должны были попасть в обойму. В 1980‐х Нил Янг сказал: «Великих музыкантов и песен множество, просто мы о них не знаем, потому что они не преодолели пороги музыкальной индустрии». А индустрия эта непредсказуема и капризна. Прослушивая в рамках рабочих обязанностей демокассеты, присылаемые в Columbia Records, я изумлялся тому, какие среди них попадались жемчужины. В числе лучших произведений за всю мою жизнь немало тех, которые никто из вас не слышал никогда. Однако даже запись на крупном лейбле не гарантирует музыканту успеха. Два альбома из числа моих самых любимых так и не взлетели: это Sunny Nights («Солнечные ночи») Парфенона Хаксли и Owsley («Аусли») гитариста Уилла Аусли, гастролировавшего с Шанайей Твейн и Эми Грант. Все, кому я проигрываю эти альбомы, поражаются, насколько они прекрасны.
Но теперь эти пороги, о которых говорил Нил Янг, практически исчезли. Если у вас есть ноутбук и микрофон за 100 долларов, вы можете сделать запись не хуже, чем на Rolling Stones Records, и сами её выпустить. Каждый день на YouTube загружается по 100 000 композиций, и еще больше выкладывается на другие стриминговые сервисы, такие как SoundCloud и Spotify. Это золотой век для создателей музыки. Исполнители, у которых иначе могло бы вообще не быть поклонников, — попадающие в так называемый длинный хвост распределения — теперь обретают свою публику и фанатов, которые скупают всё, что те предложат, включая футболки, бейсболки и специальные издания своих произведений с автографом. Хотя Columbia Records не заключала с Парфеноном контракт на второй альбом, он продолжал ездить с турами и записываться, сколотив в результате собственную, независимую, достаточно преданную ему группу поддержки (из того самого длинного хвоста распределения). Ирония в том, что сейчас, несмотря на небольшие тиражи записей, он зарабатывает больше, потому что вся выручка идет ему, в противном случае львиную долю забирал бы лейбл.
В наше время найти музыку по душе — задача не из лёгких. Выбор бесконечно широк, и это даже не поиски иголки в стоге сена — это поиски иголки в стоге иголок. Стриминговые сервисы, активно использующие ИИ в выдаче рекомендаций, а также в обработке обратной связи от вас, обещают стать не хуже друга, с которым вы разделяете музыкальные вкусы. И всё равно друзья — настоящие, человеческие друзья — это бесценный кладезь рекомендаций. Во время пандемийных локдаунов те, у кого доступ в интернет так или иначе ограничивался, открыли для себя больше новой музыки, чем люди с хорошей быстрой связью, видимо, потому, что первые искали более целенаправленно и не могли просто включить интернет-радио в качестве звуковых обоев.
