Кто в России делает железо для музыкантов

Качественная и доступная аппаратура — один из стимулов развития музыкальной индустрии, и российским компаниям есть что предложить на этом рынке. Микрофоны «Октава» и «Союз» используют во всем мире (от Мэрилина Мэнсона до Radiohead), ламповые усилители Yerasov, по мнению многих гитаристов, — среди лучших по соотношению цена/качество, легендарный советский синтезатор «Поливокс» недавно обрел вторую жизнь в руках новых мастеров, а счет отечественных бутиковых фирм, производящих педали эффектов, уже пошел на десятки. 

«ИМИ.Журнал» поговорил с теми, для кого работа над музыкой начинается в мастерской.

Текст: Александр Милованов

Первые шаги в производстве оборудования

«Было тяжелое время. В родном городе война, в музыкальной индустрии кризис; маленький ребенок, всякие бытовые проблемы. Работал как звукорежиссер и саунд-продюсер, параллельно занимаясь личным музыкальным проектом и пытаясь нащупать новые пути», — Влад Креймер, основатель SOMA Laboratories, переехал в Москву из Донецка в 2014 году, когда на востоке Украины начались боевые действия, а затем затеял разработку собственных инструментов. 

Сейчас SOMA выпускает синтезаторы, среди которых есть, например, такие необычные, как The Pipe — синтезатор и процессор эффектов, в котором вместо генератора используется голос музыканта.

«В какой-то момент я как артист перестал быть доволен электронными инструментами, представленными на современном рынке. Они мне все стали казаться на одно лицо, маркетинг в них доминировал над искусством. Я начал изобретать и конструировать собственные. Потом решил сделать демки своих творений и положить в интернет. И тут я столкнулся с неожиданной вещью: эти ролики музыканты со всего света растащили по своим страничкам и блогам, и на меня посыпались просьбы сделать этим людям такие же инструменты. Прорыв случился в начале лета 2016 года, на синтезаторе „Лира-8”. После того как количество заказов перевалило за сотню, я понял, что это отличный бизнес, все бросил и развернул профессиональное производство синтезаторов», — отметил Креймер.

По словам основателя SOMA, он разрабатывает синтезаторы в домашней лаборатории.

«На разработку крупной машины типа «Пульсара» уходит один год, сейчас мы производим в среднем несколько сотен различных изделий в месяц», — добавил Креймер. 

В Сети есть ролик, в котором Влад показывает «Лиру-8» Сильвии Мэсси (звукорежиссеру Tool и Принса), и, судя по ее реакции, домашняя разработка Креймера пришлась ей по душе.

Цены на синтезаторы SOMA начинаются от 17 000 рублей, а упомянутый «Лира-8» продается за 41 000 рублей. Производство SOMA распределено между Россией и Польшей, бизнес работает в партнерстве с другими компаниями: в России — с ETERA и VG-line, в Польше — c Sound Machines и AMBM. 

«У нас „бирюзовая” горизонтальная структура, что позволяет мне оставаться разработчиком, не погрязнув полностью в менеджменте. Таким образом, моя задача — создавать синты и осуществлять маркетинг, задача моих партнеров — выстроить производство и продажи со всеми необходимыми составляющими. За три года SOMA выросла в хороший международный бизнес: порядка 30 магазинов занимаются дистрибуцией наших изделий, мы имеем мощные производственные ресурсы и доход, достаточный, чтобы полностью посвящать себя любимому делу», — рассказал Креймер (назвать оборот и прибыль Влад Креймер отказался. — Прим. ИМИ.).

Со сходными целями — для работы над своей музыкой — смастерил свое оборудование и глава оренбургской компании N-Acoustic Алексей Нефедов; основанная в 2008 году, его фирма производит сравнительно недорогие профессиональные студийные мониторы, цена за пару начинается от 21 900 рублей.  

«У нас полный цикл производства, начиная от раскроя на ЧПУ-станке и заканчивая покраской и финальным тестированием перед отправкой клиенту. В производстве мы используем различные комплектующие как российских, так и зарубежных производителей. Катушки индуктивности для разделительных фильтров мотаем сами из российской меди», — рассказал Алексей Нефедов.

В N-Acoustic работают 7 человек, объем производства зависит от заказов. 

«Чем более разношерстный поток заказов, тем меньше пар мы изготавливаем, так как сборочная площадка одна, по сути. Начиная с 2014 года мы растем примерно на 15% в год. В 2019-м мы сделали 300 пар мониторов, хотим в 2020-м еще вырасти на 15–20% (раскрыть суммы оборота и прибыли Алексей Нефедов отказался. — Прим. ИМИ.)».

О продукции N-Acoustic среди прочих хорошо отзывались звукорежиссер певицы Ёлки Александр Перфильев и его коллега из Black Star Константин Матафонов. Для Алексея Нефедова обратная связь от профессионалов в работе со звуком — важное звено разработки новых моделей мониторов. 

«После изготовления опытных образцов мы отправляем их крупным специалистам от звукорежиссуры и собираем мнения, вносим коррективы в конструкцию. В целом процесс [производства пары мониторов] занимает от полугода до нескольких лет. Например, X600 „запели“ только с пятого раза», — рассказал Алексей Нефедов.

Отношение международного рынка к российской аппаратуре

К произведенным в России инструментам на Западе часто относятся лучше, чем дома.

«Отечественный рынок пришлось и до сих пор приходится убеждать в том, что неважно где, а важно кто, как и из чего делает продукцию», — говорит Александр Ерасов, основатель одной из самых известных марок российских ламповых усилителей, которая существует с 1987 года.

По словам Александра, в производство музыкальной аппаратуры он врос с детства.

«Решения как такового не было. Увлекался электроникой, потом и гитарой, первый усилитель собрал в 9-м классе, в 16 лет, а звукосниматели делал и продавал в 8-м классе», — рассказал собеседник «ИМИ.Журнала».

Сегодня над продукцией Yerasov трудятся 32 человека, а ее оборот составляет около 40 миллионов рублей в год. 

Алексей Нефедов из N-Acoustic согласен с Ерасовым в том, что касается отношения зарубежного потребителя к отечественной продукции. 

«Если человек видит на полке одинаковый по цене товар импортный и российский, он с вероятностью 99% купит импорт. Покупая российское, клиент хочет не просто получить качественный товар — этот товар должен на голову, а лучше на две и больше, быть круче зарубежного аналога», — считает Нефедов.

Впрочем, путь российской электроники на Запад тоже не всегда устлан розами.

Земляк основателя SOMA Арсений Токарев, также переехавший из Донецка из-за войны, основал в Москве компанию Elta Music, которая выпускает педали эффектов и синтезаторы, включая «Поливокс-М».

«Я бы сказал, что к российскому производству за рубежом часто относятся со скепсисом и неким недоверием, — говорит Токарев. — Однако многих очень интересует, что делают в России, из-за определенной пресыщенности [стандартной западной техникой]».

По нраву многим западным музыкантам, к примеру, пришлись микрофоны российско-американской компании Soyuz. 

По словам сооснователя компании Павла Баздырева, при годовом мировом обороте в 800 тысяч долларов чистой прибыли у фирмы нет: все уходит на развитие бизнеса. Над производством микрофонов Soyuz работают 25 человек, и в месяц из-под их рук выходят до 70 микрофонов. 

Павлу также пришлось столкнуться с эхом негативной репутации российского оборудования, однако он считает, что если делать все на высоте, то даже самые стойкие предубеждения не проживут долго.

«Постепенно за счет качества и подхода к клиентам мы зарабатываем положительную репутацию и уже сейчас видим, как на нас работает сарафанное радио. Самое главное — это качество продукта», — считает Баздырев.

В самом деле, если почитать зарубежные форумы гитаристов, где обсуждаются усилители Yerasov, разброс реакций широк: от любопытства, скепсиса и откровенного негатива до приятного удивления и даже восторга у тех, кто все-таки купил усилитель. На общественное мнение среди прочего влияют отзывы знаменитых музыкантов. 

«Гитарист The Who тестировал наш комбик GTA-15, и ему понравилось», — рассказал Александр Ерасов.

Клиентами Soyuz Microphones стали среди прочих Эл Шмитт и Найджел Годрич, что сильно помогло фирме в маркетинге. Выйти на звезд удалось с помощью Дэвида Брауна, постоянного бизнес-партнера Павла Баздырева.

Кроме того, продажам музыкальной техники из России помогает наследие советских времен — как репутационное (хорошая инженерная школа), так и производственное: некоторые необходимые для аналогового оборудования комплектующие, выпуск которых в других странах задавил прогресс, в России до сих пор имеются на рынке. 

«Основа [усилителей Yerasov] — учебники 50-х годов по ламповой технике, — рассказал Александр Ерасов. — А вот мода на тот или иной звук меняется, и приходится подчиняться требованиям рынка. Иногда просят сделать копию [западного усилителя], но и в этом случае улучшаем что возможно, уменьшая шумы и фон. А некоторые модели — это оригинальный синтез известных технических решений». 

«Все уже подустали от рыночных мейджоров и хотят свежих идей, а Россию знают как родину Тарковского, Термена, „Поливокса”, — считает Влад Креймер из SOMA Laboratories. — Я получил огромное количество позитивных отзывов от людей со всего света, это заставляет стремительно двигаться вперед сильнее всяких денег».

Синтезаторы — один из типов музыкального оборудования, в котором у российского производства есть преемственность репутации. Советский «Поливокс» — известный во всем мире инструмент, который использовали в своих записях Franz Ferdinand и Rammstein. Его «серединистый», более агрессивный, чем у похожего Minimoog, звук стал среди прочего важной частью саундтрека к ремейку видеоигры DOOM. 

Не так давно у «Поливокса» началась новая жизнь. Сначала модель «Поливокс-Про» (ремейк оригинального инструмента, осовремененный, но без клавиатуры, разработанный при участии создателя «Поливокса» Владимира Кузьмина) выпустили инженеры Алексей Табер и Алекс Пленингер — ограниченной партией в 100 штук. Затем «Поливоксами» занялась компания Elta Music Арсения Токарева. 

«Мы давно знакомы с Кузьминым, — объяснил Токарев. — Для своего первого синтезатора я выбрал “Поливокс-мини”. Выбор очевиден: он простой в схемотехнике, и Владимир Кузьмин не успел его выпустить после развала СССР».

Проблемы российского производства

Отечественному производителю мешает то же, что и другим индустриальным предприятиям: условия кредитования, низкокачественные комплектующие и в целом — большой разрыв с конкурентами в других странах, где среда для бизнеса более благоприятная, чем в России.

«Общий уровень проблем в России на порядок выше, чем в Европе или США. В Китае вообще рай для производителей, поэтому туда и текут инвестиции. Местами там вообще нулевые экспортные пошлины (в Шэньчжэне, например), дешевые аренда и электричество. У нас же нет, скажем, долгосрочных кредитов — максимум три года, высокий банковский процент, меняющаяся налоговая политика, отсутствие инвесторов и недостаток квалифицированной рабочей силы. Там растущие зарплаты, у нас наоборот. Единственное наше преимущество — это низкая зарплата. В плане технологий, финансов, покупательной способности, лояльности властей, стабильности законодательства и не только Запад и Восток впереди», — считает Александр Ерасов.

На это же сетует и Влад Креймер (SOMA), отмечая, что отечественным производителям оборудования не хватает сплоченности: «[Нужны] вера в себя, уважение и здоровая любовь к своему культурному наследию. [Нужно] комьюнити. Нужно дружить, делать совместные проекты, тусоваться с единомышленниками, делиться знаниями. Сидя в изоляции с тайной уверенностью, что ты непризнанный талант, которого вот-вот откроют, далеко не уехать».

Общее состояние индустриального сектора экономики — еще один важный фактор, влияющий на производство. Рынок мелких комплектующих не может предложить качественные детали по доступным ценам и позволить собирать российские музыкальные инструменты исключительно из отечественных компонентов, а китайские комплектующие зачастую не выдерживают проверку качеством. 

Советское производство электровакуумных ламп когда-то позволило открыть в Саратове, Петербурге и Новосибирске фабрики американской компании Electro-Harmonix (результатом чего стали, к примеру, усилители Sovtek и «русские» модели педали Big Muff, одну из которых использовал Дэвид Гилмор из Pink Floyd), но сегодня и эти комплектующие Ерасову приходится закупать за рубежом.

 «Лампы используем словацкие, JJ (бывшая Тesla), уже лет десять. Наши идут с нестабильным качеством. Тумблеры — Япония и Франция, с серебряными контактами, так как самая ненадежная часть усилителя — это механика», — отметил глава Yerasov.

Алексей Нефедов (N-Acoustic) рассказал о проблемах с поиском денег на производство мониторов: «У меня есть знакомый, который работал в региональном банке. Меня в этом банке знали очень хорошо как добропорядочного клиента. Но затем региональный банк под весьма странным предлогом был поглощен другим, федеральным банком, для которого я — городской сумасшедший, который „делает какие-то колонки”. И кредит на нормальных для производства условиях получить не удалось».

Как отечественные производители реагируют на актуальные тренды

В последние годы все больше музыкантов обустраивают домашние студии и записываются в них. Домашняя запись стала доступнее, качественнее и приносит деньги — соответственно, увеличивается спрос на профессиональное, но не слишком дорогое студийное оборудование. Это отметил Александр Ерасов: «Растут требования к качеству и функционалу, стирается грань между профессионалами и любителями. Есть деньги — можно дома построить хорошую студию».

В категорию «профессионально, но недорого», на которую повышается спрос, метят и микрофоны Soyuz, а также новый продукт компании Launcher — преамп, улучшающий качество сигнала микрофона. 

«Мы видим, что, когда это возможно, музыканты постепенно уходят из крупных студий и предпочитают более компактные, домашние сетапы, — заявил Павел Баздырев. — Нам повезло и в том, что микрофоны особо не заменишь плагином. Все-таки это стартовая точка, и здесь люди стараются получить максимально качественный сигнал. Наш первый заход к этой аудитории — микрофон 023 Bomblet. А Launcher — это еще и попытка выйти за пределы мира звукозаписи в сторону живых выступлений».