«Дать пинок локальной сцене»: Степан Казарьян — о фестивале AWAZ

С 20 по 23 мая в Казани состоится фестиваль AWAZ, на котором выступит более 80 российских и зарубежных артистов. Среди хедлайнеров: Kate NV, «АИГЕЛ», PTU и другие. Организует событие команда Степана Казарьяна, сооснователя фестивалей «Боль» и Moscow Music Week. Мы поговорили с ним о том, как и зачем делать подобный фестиваль за пределами Москвы.

AWAZ выглядит как большой и стильный фестиваль в одной из столиц. Почему вы решили делать его в Казани?

Тут сработала совокупность факторов. У нас во время Moscow Music Week собралась отличная команда организаторов. И я подумал, было бы здорово не расставаться с ее участниками на целый год, а сделать еще один ивент. Раз MMW проходит осенью, «Боль» — летом, то новый фестиваль пусть состоится весной. Но делать еще один фестиваль в Москве мне кажется анахронизмом. 

С кого вы берете пример? 

Я ездил на нидерландский фестиваль Le Guess Who? и очень им вдохновился. Он тоже ведь проходит не в Роттердаме или в Амстердаме, а в городе Утрехт. Понятное дело, что у них совершенно другие расстояния в стране — но все-таки это другой город. И этим фестиваль хорош. Если бы он проходил в Роттердаме или в Амстердаме, слушателям пришлось бы долго добираться от одной концертной площадки к другой. Ведь Амстердам — не самый маленький город. И такая проблема есть у Moscow Music Week: как бы мы ни старались, все равно клубы находятся друг от друга далеко. Казань в этом плане компактный город. Но, справедливости ради, у нас был план посмотреть и другие города. 

Нижний Новгород, наверное?

Нет, Нижний Новгород пока что совершенно не готов к подобному из-за особенностей инфраструктуры. Единственное преимущество — до него из Москвы ходит «Ласточка». И в целом это, конечно, симпатичный город. Но несмотря на то, что это полуторамиллионник, почти такой же, как Казань (в Нижнем и в Казани живет примерно 1,2 миллиона человек. — Прим. «ИМИ.Журнала»), сборы на концертах там хуже, чем в полумиллионной Туле. С чем это связано — трудно сказать, но это факт. 

Тулу, кстати, тоже рассматривали. Но это было бы реально как Le Guess Who?, где в этом их Дворце культуры (музыкальное пространство TivoliVredenburg в Утрехте. —  Прим. «ИМИ.Журнала») проходит 90% всего. Вот в Туле 90% проходило бы в арт-кластере «Октава». 

Есть ощущение, что на AWAZ приедет пол-Москвы — те, кто обычно ходит на «Боль» или MMW. Для кого вы делаете этот фестиваль? 

У меня был определенный план на российских «евромузыкальных туристов». Их, я думаю, уже десятки тысяч в год. На Moscow Music Week Боб Ван Хер (музыкальный директор фестиваля Le Guess Who?. — Прим. «ИМИ.Журнала»), рассказал, что в 2018 году россияне заняли седьмое место по количеству иностранных гостей его фестиваля, их было 60-70 человек. А вот в 2019-м они уже вышли на третье место после голландцев и немцев — русских приехало около 400. 

Это 5% от всех посетителей фестиваля, проходящего в одной из самых дорогих стран Европы. Чтобы доехать до Утрехта, разместиться там, попасть на Le Guess Who? — надо потратить кучу денег. И если 400 россиян способны доехать до Голландии, то они тем более способны добраться до Казани. Было очевидным, что в 2021 году никакие границы не откроют (авиасообщение с некоторыми европейскими странами открыто, но фестивалей по-прежнему нет. — Прим. «ИМИ.Журнала») и вариантов куда-то поехать не будет. 

Известно, из каких городов к вам больше всего едет гостей? 

50% билетов, проданных на данный момент, — это Москва и Московская область, 12% — Петербург, еще около 20% — другие российские города, и всего 24% — Казань.

AWAZ вы делаете при поддержке местных властей. Как происходил и происходит ваш диалог? 

Некоторые люди из госучреждений нам говорили: «Если бы ваш фестиваль был бесплатным, мы бы охотнее выделили на него средства». Приходилось объяснять, что это не городской фестиваль и не фестиваль для зевак. Отлично, если зевака пройдет мимо, услышит прекрасный голос Kate NV — кстати, уроженки Казани — и резко купит билет на все дни за три тысячи рублей. Или хотя бы за тысячу на шоукейс с Kate NV. Милости просим.

Не могу сказать, что нас прямо заваливают финансовой помощью. Самое главное, что мы разделяем общий позитивный посыл, желание содействовать и помогать друг другу. 

Какие городские структуры вас поддерживают? 

Поддержка исходит не только от министерства культуры Татарстана или администрации президента, но и от более мелких городских институций — вроде синагоги или Национальной библиотеки. Все хотят в фестивале поучаствовать. 

Это, кстати, еще одна из причин, почему мы решили делать фестиваль в Казани — в Москве хрена лысого нам бы дали даже подойти к синагоге, не говоря уже о каких-нибудь храмах.

Но в Москве, например, есть англиканская церковь Святого Андрея. Там концерты делают часто.  

Я делал там концерт лютниста Йозефа ван Виссема. Мы продали все билеты, и только в день концерта кто-то из администрации случайно проговорился, что зал вмещает на 600 человек больше. А я еле-еле маму посадил, и самому пришлось стоять — такой там был биток. И даже продав все билеты, мы едва свели бюджет, потому что в этой церкви готовы каждую копейку у тебя отобрать.

В Казани, к сожалению, концерт в кирхе вряд ли состоится, но зато точно состоится в синагоге, причем в двух местах: во дворе и в одном из зальчиков. И еще у нас добавился особняк бывшего ЗАГСа, в котором сейчас проходит иммерсивный спектакль «Анна Каренина» — его декорации останутся, у нас в них состоятся странные выступления и перформансы.

Концерты на нестандартных площадках — это вынужденная история? Не хватает клубов?

Нет, такая идея была изначально. В Казани синагога находится напротив бара «Соль» (если инди-музыкант приезжает в Казань, то чаще всего он выступает в «Соли». — Прим. «ИМИ.Журнала) — это факт. У меня все это в голове зародилось, когда мне в «Соли» сказали: «Вот раввин к нам заходит, отлично ладим с ними». Я долго добивался аудиенции у раввина, он очень занятой. Но в итоге мы с ним подружились. И мечта моего друга Жени Горбунова все-таки свершится: группа «Интурист» выступит в синагоге. Естественно будет и клезмер (традиционная еврейская музыка. — Прим. «ИМИ.Журнала»), и другие выступления. Раввин просил музыку поспокойнее, но как-то не задалось.

Из чего складывается ваш бюджет?

Во-первых, это логистика и аренда оборудования. Конкуренция среди клубов и музыкантов там меньше, поэтому бэклайн дорого выходит. Во-вторых, мы везем иностранцев — Los Pirañas,  Širom, Aïsha Devi и других артистов. 

Это не огромные западные имена. Сделано это намеренно: во-первых, у фестиваля пока нет на это бюджетов, а во-вторых, в наше суровое время все, что угодно может отмениться. И одно дело, когда у тебя отменяется Пол Маккартни или какие-нибудь Hot Chip, а другое — если отменяется артист не гигантского масштаба. При этом зарубежные группы, которые мы везем, отличные, я их всех видел живьем. 

А с визами как решили вопрос? 

Сейчас это очень сложная процедура, но министр культуры Татарстана нас заверила, что все необходимые бумаги выдаст. Если кто-то из артистов все-таки не получит визу, по крайней мере у аудитории AWAZ не будет слишком агрессивной реакции на эту отмену. Потому что все понимают, что едут на этот фестиваль в первую очередь за неким экспириенсом. 

Как отреагировали зарубежные артисты на то, что вы букируете их на фестиваль за пределами Москвы или Петербурга? 

Недоумений не было. Кто-то из них даже до пандемии должен был выступить в Казани, но не состоялось. Казань — интересный город: 50% жителей — мусульмане, 50% — христиане, настоящий мультикультурализм. Артисты в курсе, что за пределами Москвы существует целый мир. Ну и плюс: надо понимать, что очень многие иностранные артисты вообще в принципе боятся куда-то ехать. А те, кто не боятся, уже настолько озверели, что готовы ехать куда угодно.

Влияет ли как-то пандемия на AWAZ? Может, какой-то эффект этого влияния ощущается уже сейчас. 

Сравнивать не с чем, фестиваль пройдет в первый раз. На Moscow Music Week у нас было плюс 30% посетителей по сравнению с предыдущим годом. Надо понимать, что прирост происходит каждый год из-за увеличения узнаваемости бренда. Но эффект у пандемии есть: россияне, и особенно москвичи, показали себя очень строптивыми, свободолюбивыми и безбоязненными людьми. Они уже и осенью вовсю рвались на волю, а сейчас уже совсем страх потеряли. В то время как в Европе, насколько я знаю от своих коллег, люди абсолютно испуганы. И у них музыкальный рынок будет восстанавливаться еще несколько лет.

Ты сразу задумывал AWAZ как ежегодный фестиваль?

Все должно быть многолетним, потому что в первый раз у тебя ничего не получится. По-хорошему, фестиваль расцветает год на третий. Появляется возможность сделать работу над ошибками.

Если уйдете в минус или выйдете в ноль, все равно сделаете фестиваль в 2022-м? 

Даже если в этот раз AWAZ не принесет дохода, то, увидев его масштаб, власти Татарстана и наши партнеры в следующем году будут еще охотнее с нами сотрудничать. Сейчас для спонсоров и партнеров AWAZ — «региональный фестиваль». А это ведь самый федеральный фестиваль из всех возможных в России!

Есть московские и питерские фестивали — к примеру, та же «Боль». На ней у нас 20-30% иногородних. На Present Perfect Festival в Петербурге, возможно, самый большой процент регионалов — там их, 30-50%. А у нас уже купили билеты люди из более 30 городов, в том числе из Красноярска, из Мурманска. Если люди готовы до твоего мероприятия добираться с двумя пересадками, значит, ты что-то делаешь правильно. Это не говоря уже о людях из Уфы, Екатеринбурга, Перми, Нижнего Новгорода и Самары, которые там, естественно, будут превалировать.

В «ИМИ.Журнале» выходила колонка музыкального редактора «Вечернего Урганта» Сергея Мудрика о застое независимой сцены: везде выступают одни и те же артисты, в том числе на  фестивале «Боль». Ты с этим текстом согласен? 

Да. Мне Сергей показывал эту статью до того, как она вышла. Я ее абсолютно поддерживаю, потому что это ночной кошмар, который мне самому снится. И подобное действительно может произойти в любой момент — если не отрезать руку с гангреной.

То есть, AWAZ — это призван сделать?

Нет. «Боль» в этом году, дай бог, состоится, и мы уже в этом году руку отрежем. Нужно искать новых, и мы их найдем. AWAZ — другая история. Если «Боль» называют русской Primavera, то AWAZ — это русский Le Guess Who?. Он никогда не станет огромным: если на нем будет 3000-4000 человек, то это будет уже полная колбаса. Но надо сначала в первый раз провести, тогда уже увидим и обсудим. 

Я когда «Боль» начинал делать, вообще не знал, во что этот монстр превратится. Только в 2017 году понял: «Вот это да!». А AWAZ во что превратится? Мне нравится, что все из музыкального истеблишмента туда едут, и никто не просит, чтобы я их туда привез за мой счет. Все едут, потому что понимают, что это нечто новое за пределами Москвы и Питера. Есть еще Alfa Future People, но он просто в поле проходит, и это поле могло быть где угодно. А Казань — это все-таки уже на самолете надо слетать или конкретно попыхтеть в поезде. 

Ты говорил, что одна из целей проведения фестиваля — дать пинок локальной сцене. Что это значит? 

Меня очень сильно критикуют казанские СМИ, и большая часть местного истеблишмента — не столько власти, сколько богема. Мол, среди участников мало казанских артистов. То есть, видимо, «АИГЕЛ» не подходит: Айгель, солистка,  ведь из Набережных Челнов; Kate NV тоже не годится, хотя выросла в Казани. Казанских артистов у нас процентов 15. Это немало, принимая во внимание общее количество музыкантов. 

Во-вторых, брать каждого бродягу, который хоть три аккорда знает, неверно. Слишком молодые и неопытные группы могут, оказавшись на одной сцене с Аишей Дэви, или даже с группами Ploho и теми же «АИГЕЛ», такую травму на всю жизнь получить, что можно сразу заканчивать карьеру. Публика церемониться и поддерживать плохой лайв только потому, что выступает их сосед, не будет. В лучшем случае, они просто развернутся и куда-нибудь уйдут. 

А в чем проблема местной сцены?

Для полуторамиллионного города, в котором такая офигительная публика, — жутко ограниченная сцена. Она держится буквально на нескольких людях, которые играют одновременно в нескольких группах. Там есть человек, который в четырех группах играет — и мы вынуждены продумывать тайминг таким образом, чтобы он успевал перебежать с одной площадки на другую, с одного саундчека на другой. А когда у тебя все держится таким образом,  значит, что сцена еще не созрела, чтобы делать там полноценный классный фестиваль только с местными музыкантами.

Поэтому казанцы в лайнапе пока на втором плане. Но я уверен, что все в этом году будут в таком шоке, что это спровоцирует культурный всплеск — не только для Татарстана, но и Поволжского региона в целом. Общение с некоторыми людьми в Казани у меня порой не складывается. До фестиваля буду жить в городе полтора месяца. Чувствую, что подобные недопонимания будут случаться ежедневно. Но моя позиция остается неизменной: в конце концов я за этот банкет плачу, и будет по-моему.