Институт музыкальных инициативМосква+7 (967) 051–87–65
logo
@imi_liveИнститут музыкальных инициатив
журналhttps://cdn-yc-static.i-m-i.ru/store/uploads/article/325/image/article-4bb61aa097d673f17b43a9b8137fc3b9.jpgЭдуард Лукоянов2020-11-17T19:00Рецензия Эдуарда ЛукояноваЧем интересно новое издание «Музпросвета»
Чем интересно новое издание «Музпросвета»
Рецензия Эдуарда Лукоянова
Фото: flickr.com/oelfleck

Чем интересно новое издание «Музпросвета»

Рецензия Эдуарда Лукоянова
Фото: flickr.com/oelfleck

Нынешнее поколение меломанов даже не представляет, как ему повезло родиться в эпоху широкополосного интернета, Spotify и «ИМИ.Журнала», когда любая информация о музыке, концертах и сопутствующих явлениях доступна по первому щелчку ногтей об экран айфона. 

Для моего поколения основных источников информации об электронной и вообще актуальной музыке было не так много: недолго просуществовавшая на русском MTV передача «Интерзона», бородатые мужики с сальными волосами, торговавшие пиратскими дисками из серии «Домашняя коллекция», несколько тематических изданий, зины сомнительного качества и содержания да книга жившего на тот момент в Германии Андрея Горохова «Музпросвет», а если повезет, то и одноименный сайт его же авторства. Там были собраны заметки об актуальном саунде, берлинской клубной жизни и берлинских же андеграундных магазинах, о которых наш брат мог только мечтать. 

Вышедшая в 2001 году книга «Музпросвет» стала для поколения миллениалов полноценным учебником того, как слушать и понимать музыку — от первого фанка до брейккора. Горохов объяснил меломанам, что музыка — это не просто набор звуков, но сложнейший конструкт, в котором композиторская и продюсерская воля зависит от самых разных внешних факторов, будь то доминирующая политическая парадигма или качество наркотиков, подвезенных в нужный момент в клуб.

Благодаря энтузиазму Горохова русские слушатели узнали о великом истерике Джейми Стюарте и надменном неолуддите Феликсе Кубине, научились фирменному гороховскому ругательству «перепродюсирование» и вовремя поняли, что аутентичные эфиопские музыканты вроде Алему Ага звучат свежее и актуальнее этноиндустриальных поделок с модного лейбла Staalplaat. 

В конце концов, самые смешные музыкальные мемы эпохи «ВКонтакте» так или иначе обыгрывали музпросветовский взгляд на культуру с его скепсисом, дотошностью и алчным поиском жемчужин нигерийской поп-музыки 1970-х. 

Чтобы объяснить, как Горохов в прямом смысле завладевал умами юных слушателей, расскажу одну историю, которая приключилась в далеком 2008 году. Один мой друг прибежал ко мне в крайне возбужденном состоянии и принялся увлеченно рассказывать, что прочитал книгу одного английского писателя, которая называется «Jungler». Он объяснил, что это автобиографический роман наркозависимого парня, в котором тот объясняет, чем жил британский клубный андеграунд 90-х, и в деталях описывает, кто, как и при каких обстоятельствах придумал тот или иной жанр танцевальной электроники. Мы договорились, что вдвоем переведем его и издадим. Когда же настала пора мне ознакомиться с текстом, я обнаружил, что никакого романа «Jungler» в природе не существует. Я спросил у своего друга, где же он достал такую интересную книгу. Путем долгих изысканий мы выяснили, что лихая книга и потенциальный бестселлер «Jungler» ему приснилась после того, как он всю ночь читал «Музпросвет» и слушал музыку, рекомендованную Гороховым. 

Неудивительно, что за двадцать лет «Музпросвет» выдерживает уже четвертое переиздание. На этот раз за его выпуск взялось уральское издательство «Кабинетный ученый» — одна из наиболее активных и ответственных книжных инициатив, занимающихся гуманитарной литературой. Очередное переиздание работы Горохова, как водится, получилось переработанным и дополненным.

Первым делом автор привел в порядок логику повествования, поправив хронологию и дописав главки о некоторых исполнителях, которые явно напрашивались на включение в гороховскую летопись: The Residents, Джендек, Bohren & der Club of Gore и так далее и тому подобное. 

Также в новом «Музпросвете» наконец появился раздел, посвященный 2010-м годам (правда, многие заметки, составившие эту главу, Горохов уже публиковал в своем фейсбуке).

Кроме того, в книге можно найти новую главу «Вирус минимализма» — не особо оригинальный, но по-своему приятный очерк об истории антимузыки: от раннего минимализма Эрика Сати и шумовых экспериментов Луиджи Руссоло до замысловатого японского нойза в исполнении Aube и его соотечественника, адепта брутального харша Merzbow.

В остальном же «Музпросвет» остался таким же, каким многие его знают и любят: излишне лаконичным, чрезмерно желчным, наполненным вкусовщиной. Поразительно, но книга Горохова сейчас не вызывает никаких теплых чувств вроде ностальгии — напротив, после небольшой переработки работа автора стала еще более неудобным чтением. Пожалуй, новое переиздание «Музпросвета» больше всего напоминает знаменитый камбэк бойца Андертейкера, принесенного в гробу под псевдогригорианские хоралы, чтобы восстать из него после удара молнии и напомнить о том, кто здесь настоящий король ринга. 

Позвольте объяснить эту странную метафору.

Неприятно это признавать, но сегодня очевидно, что Горохов оказался прав во многих, если не во всех своих суждениях, пятнадцать лет назад казавшихся несправедливыми. Autechre из передового отряда превратились в фабрику по самовоспроизводству малоинтересного звукового хаоса, одна за другой ушли в небытие утопии трип-хопа, электроклэша, силовой электроники. Из героев той эпохи разве что Rammstein оказались непотопляемы благодаря своей прямолинейности, которой сдержанно восхищался автор «Музпросвета», противопоставляя грубых немецких самоучек профессиональному «перепродюсеру» Тренту Резнору.

Фото: flickr.com/uc_mitch

В новой версии «Музпросвета» Горохов до упора выкручивает тумблер своей язвительности и снобистского консерватизма. И порой защитный механизм едкой иронии играет против автора, начинающего с серьезной миной выдавать такие вот банальности:

«Вчера больше часа слушал шесть актуальных групп: „Труд“, „Наадя“, „Окуджав“, какую-то с длинным названием русским, какую-то с длинным словом-названием английским, „Обе две“ и „АлоэВера“. И смотрел видео.

Очень плохо все. Писал-писал о саунде, а саунда как не было, так и нет, все без толку. Нет у современных коллективов акустического лица (характера, своеобразия, своемыслия), нет песен: в смысле нет песен-конфеток, песен — двухминутных ценностей, нет и текстов, вместо текстов — рыбы. Представление об аранжировке отсутствует начисто. Есть в лучшем случае милота и сексота. Когда петь не умеют, получается плохо, когда петь умеют, получается еще хуже».

Все-таки не нужно было рождаться Андреем Гороховым, чтобы предсказать недолговечность вчерашних героев журнала «Афиша», сегодня интересных разве что молодящимся меломанам да продюсерам шоу Ивана Урганта. И от критика ждешь не меланхоличных вздохов о том, что музыка в тупике, а объяснения невидимых механизмов, которые завели индустрию в этот самый тупик. Впрочем, объяснение у автора «Музпросвета» есть: индустрия находится в кризисе, потому что музыканты не слушали индонезийскую уличную музыку и Андрея Горохова.

И все же есть в этом гороховском непрофессионализме нечто притягательное и бесконечно подкупающее. Что такое вообще профессионализм в музыкальной журналистике?

Эталоном профессионального музжурналиста я бы назвал условного Алекса Росса — эдакого прекрасно образованного интеллектуала, щедро награжденного всеми мыслимыми профессиональными премиями. Профессиональный музыкальный журналист — человек широких взглядов: ему в равной степени интересны академический авангард и новый альбом Radiohead, хюгге-посиделки с Бьорк и встреча с джазовым ансамблем гарлемской школы для темнокожих детей. Он знает цену своему слову, ему скучно комментировать сиюминутные события, его занимают вечные ценности, которые он сам же формирует. Одного взгляда на статью профессионального музжурналиста достаточно, чтобы понять: писалась она для нескольких разворотов респектабельного нью-йоркского журнала. 

Андрей Горохов — полная противоположность профессионального музжурналиста. Андрей Горохов — инфантильный провокатор, никогда не вынимающий фигу из кармана, совершенно невыносимый в личном общении панк-переросток, ради красного словца готовый бесконечно опровергать даже собственные мысли. 

Вдумчивые многословные рассуждения не его конек, его вотчина — осколочное письмо, заставляющее вспомнить олдскульные зины (например, «Апофеоз беспочвенности» или «Опавшие листья»). Вместо внятной терминологии — нелепый луркморовский волапюк десятилетней выдержки, вместо диалога с читателем — моноспектакль самодура. Да он даже название великого ансамбля Electric Wizard не может правильно написать!

Андрей Горохов, если называть вещи своими именами, абсолютный дилетант. И все равно «Музпросвет» гораздо увлекательней профессиональной музжурналистики, давно переварившей и выплюнувшей собственный высококультурный желудок. 

В заключение хочется привести цитату, в которой Андрей описывает свой просветительский метод:

«Если тающий лед хрустит круче, чем передовая электроника, то надо слушать тающий лед; если в Мавритании поют круче, чем Том Йорк, то надо слушать песни Западной Сахары и Мавритании».

Боже, храни Андрея Горохова.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. 
Купить «Музпросвет» можно тут.