Футуризм и новая школа русского рэпа

Публикуем отрывок из статьи Алексея Царева «Несостоявшийся футуризм: техническое производство будущего в новой школе русского рэпа»¹. Материал вошел в 134-й номер журнала «Неприкосновенный запас» издательства «НЛО», полностью посвященный музыке. В опубликованном ниже фрагменте Алексей Царев исследует проявления футуризма в треках современных российских хип-хоп-исполнителей и сравнивает киберрэп с киберпанком.

Алексей Царев также написал статью про город и городское в современном российском хип-хопе для сборника ИМИ «Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки». Узнать, какие еще тексты вошли в книгу и где ее купить, можно тут.

Спекулятивность пространственных конструкций в российском хип-хопе новой школы прослеживается в творчестве рэперов 2010-х годов повсеместно. Характерен пример «космического реализма» ATL², который выстраивает контраст между гнетущим индустриальным пейзажем и куда более реальной галлюцинацией от «звездной травы», запускающей слушателя под техно-бит в космос («зажигалка зависнет как звездолет»)³. Этой же траекторией следует Boulevard Depo, рэпер, который на протяжении лет формирует герметичный дискурс, эзотерическую вселенную фишек⁴, понятную лишь преданным слушателям. Эти (и некоторые другие) исполнители — фронтмены действующих рэп-объединений (ATL — «Белая Чувашия», Boulevard Depo — DOPECLVB), коллективная деятельность которых стремится к если не всегда стилистическому, то уж точно к смысловому единообразию.

Футуризм группы «Закат 99.1» — тоже проявление описанной склонности, отличающееся, правда, куда большей степенью артикуляции своей позиции: спекулятивное измерение творчества не спрятано за цепь отсылок, а выражается напрямую в заглавии треков и в их тексте. Именно это отличие делает объединение удобным для разбора примером манифестирующей попытки утвердить новый жанр, названный участниками «Заката 99. 1» (Flesh, Guerlain, Lizer, Thrill Pill) киберрэпом.

Ближайшим стилистическим ориентиром для этого жанра символически оказывается киберпанк — прочно обосновавшийся в популярной культуре способ репрезентации мрачного технологичного будущего. Примечательна ремарка Марка Фишера о синтезированности киберпанка из звука⁵: имеется в виду связь между нововолновой панк-музыкой, использующей синтезаторы и электронные драм-машины, для создания эффекта «холодного» звучания, и образами постиндустриального будущего капиталистических обществ. Эта связь не осталась незамеченной участниками группы «Закат 99.1» и даже была довольно тонко вынесена в заглавие дебютного альбома («Audiopunk», 2016) неформального идеолога объединения Flesh’а. Исполнитель, однако, игнорируя существующую традицию киберпанковской футуристики (он ознакомился с ней посредством веб-сервиса Tumblr), так ответил на вопрос об источниках киберрэпа:

«Я не вылазил с Tumblr и искал вдохновение там. Понял, что моя музыка основана на футуристическом мышлении [здесь и далее курсив мой. — А.Ц.]. Мне хотелось заложить в творчество голос современной молодежи, которая сидит в интернете и играет в видеоигры. Мы хотели делать не попсово, а с авангардным звуком, ближе к андеграунду.

К 2015 году к нам пришла эта волна лоу-фай-рэпа благодаря Yung Lean, Sad Boys, Bones. И у нас открылись глаза: я могу сидеть у себя дома и сделать круто. То же поняли и YungRussia во главе с Pharaoh. На этой волне его творчество стало расцветать. В российской музыке появилось креативное мышление, началась эра саундклауда. Молодежь это подбадривало»⁶.

Остановимся на выделенных моментах. Во-первых, показательно отрефлексирована связка звука с футуристическим мышлением, то есть спекулятивной идейной основой. Во-вторых, важен акцент на авангардном, направленным в будущее характере творчества («О, боже мой, так клево быть синтетиком, но только новым»⁷). В-третьих, рэпер отмечает уже упомянутую смену пространственного режима, произошедшую в «компьютерном» хип-хопе новой школы, возможность перехода из естественного для нового поколения мира частот в старое пространство «бетона»⁸. Финализируется же это высказывание почти историософским концептом: эра саундклауда — настоящее время, обещающее некоторое будущее. Высокий уровень рефлексии контрастирует с расхожими обвинениями ньюскула в недостатке интеллектуального содержания, здесь можно лишь еще раз указать на трансфер идей от текстового проговаривания в область невербальной эстетической формы, гораздо сложнее поддающейся герменевтике.

Если (кибер)панк музыкальной культуры рубежа 1970–80-х годов использовал аналоговые синтезаторы, то хип-хоповый «аудиопанк» 2010-х обращается к весьма демократичному компьютерному софту, таким программам, как FL Studio — эмуляторам, функционально выступающим и как синтезатор, и как семплер, и как драм-машина из всех эпох развития электронной музыки сразу; также, разумеется, широко использует автотюн. Характерный синтетический полувокал, полуречитатив измененного автотюном голоса⁹ вообще признак музыкальной современности, «звук XXI столетия», как назвал его Саймон Рейнольдс¹⁰. В треках же участников группы «Закат 99.1» интенсивность его применения оказывается даже выше установленной клауд-рэпом нормы. Ставка на повышенную «синтетичность» голосов исполнителей раскрывает указанный Рейнольдсом парадокс, связанный с двойным позиционированием этой технологии: автотюн одновременно сообщает высокую технологичность, «деланность» звучания и в то же время указывает на новую форму естественности — выражение как бы неподдельных эмоций непрофессионального певца обретает «правильную» форму путем цифровой коррекции¹¹. Снятие оппозиции природного/искусственного (общее место современной теории от Бруно Латура до Тимоти Мортона) достигает апогея и мобилизует экологический смысл киберрэпа. «Экофутуристика ждет меня в будущем / Да, я киберпанк, но внутри я человек / И я настоящий, это пора знать», — читают Flesh и Lizer в треке с красноречивым названием «Eco futurism»¹².

Здесь можно говорить о перераспределении значений, связанных с двумя сторонами технического представленных в классической для европейской традиции дуалистической схеме души/тела, разума/чувств. Речь идет о том, что условно называется холодным и теплым режимами функционирования техники. С одной стороны, есть некий холодный и расчетливый логос, рациональное измерение, позволяющее состояться технологии, с другой — существует теплый модус, отвечающий за чувственность и витальную телесность технологичного субъекта. Если Маршалл Маклюэн когда-то делил технические медиа на холодные и горячие¹³ по степени участия в них человека (чем горячее, тем меньше в них необходим человек), отличая тем самым некую природную сущность человека от техники, то рассмотрение потоков, способных смешиваться в пределах одной актуальной единицы (условно, киборга), подвешивает вопрос о границе между ними.

Снятие дуализма идет через переосмысление двух разнесенных онтологически субстанций как двух потоков, способных смешиваться в причудливые «теплые» комбинации. Это позволяет интерпретировать творчество «аудиопанков» более сложно, чем следует из отстаиваемой в хип-хопе новой школы «незамысловатости» текстов. Так, гимн движения киберрэперов «High technologies»¹⁴ работает сразу в двух указанных модусах, допуская как горячее, так и холодное прочтение: это и меланхоличный трек о буднях отчужденных подростков в сети («Я подохну в интернете»), но в то же время застревание в киберпространстве, новом домене активности, ведет к овладению им, что означает новые возможности — как холодные (власть, деньги), так и горячие, связанные с почти по-руссоистски понятой природой: позитивно коннотированные секс и наркотический эффект от культивируемых растений, ведь high technologies — не только высокие технологии, но и технологии кайфа. Смешение этих модусов порождает смысловые инверсии — деньги и власть обрастают «теплым» слоем чувственного флекса¹⁵, а наркотики и секс, напротив, ввергаются в отчуждающую сферу властных отношений. Как бы то ни было, образ будущего выстраивается не предписывающим образом, а через указание на пучки потенций; такая маркировка аффективна и связана с телесностью (это заставляет вспомнить тезис Хосе Муньоса о связи «панковской» утопии с перформативной сексуальностью¹⁶), в то же время тело оказывается машинным и синтетическим, равно как и то, что выходит из его недр под видом автотюновых сентенций о разгульной жизни. То, что можно с подачи Саймона Рейнольдса и Марка Фишера назвать политикой реального в хип-хопе¹⁷, преломляется в киберрэпе шизофреническим образом: подвешивается как реальность аутентичного, доступного теперь тонкой технической настройке, так и статус-кво позднекапиталистического общества, лишающийся ригидной структуры распределения благ. И то и другое измерение реального подается в режиме двойной индексации¹⁸, указывая на наличие многих синтезов, а значит, и возможных путей реализации желания. Разумеется, говорить об однозначной эмансипаторности такой стратегии не приходится: в конце концов неопределенность и буйство «сырого» технофутуризма аудиопанков застывает в очередной коммерческий стандарт растущего рынка хип-хоп-продукции. Впрочем, то же справедливо для каждого претендующего на новое слово явления популярной культуры: то же было с психоделической культурой и с панком.

Уход коллектива от киберрэпа состоялся еще до его распада: видимо, сказалась разница творческих позиций участников «Заката 99.1». Если Flesh, этот идейный локомотив движения, продолжает эпизодически обращаться к киберрэпу даже сегодня¹⁹, то основатель группы Lizer даже во времена существования «Заката 99.1» стремился записывать более традиционный хип-хоп. Рэпер Thrill Pill, как Lizer и Flesh, выстроил успешную одиночную карьеру; если его первый сольник «Fuelle Noir» (2018) обыгрывает стилистику группового творчества — но уже в более однозначном, мрачном киберпанковском духе, — то его последний альбом («Откровения», 2020) сделан более форматно и не несет следов панковского прошлого.

Именно поэтому речь идет о несостоявшемся (что не значит несостоятельном) футуризме, в котором гораздо важнее финального результата состоявшееся попадание в болевые точки современности, одновременно с культурным производством фиксируемые авангардом критической теории.

Выпуск «Неприкосновенного запаса» можно будет купить в феврале на сайте «Нового литературного обозрения», а также в книжных магазинах. Спустя месяц после выхода печатной копии журнала на сайте издательства появится электронная версия.

¹ Исследование выполнено при поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 18-011-00552), СПбГУ.

² Симптоматичен сам никнейм артиста — одновременно и отсылка к символической столице трэп-звучания — Атланте, и спекуляция на тему дистопийной Атлантиды.

³ ATL «Дисторшн» (2017).

⁴ Об этом см.: Линговский И. Если рэп-игра существует, то Boulevard Depo играет в нее ради процесса и пасхалок // The Flow. 02.02.2018.

⁵ Фишер М. Непрерывный контакт // Syg.ma. 13.11.2017. 

⁶ Горбаш А. Кто такой Flesh и как он стал известен: большое интервью // The Flow. 07.05.2018.

⁷ Flesh. «Synthetic» («Audiopunk», 2016).

⁸ Flesh «Audiopunk» («Audiopunk», 2016).

⁹ Имеется в виду характерное для хип-хопа новой школы использование автотюна, добавляющее к естественному голосу исполнителя его копию в более высокой тональности. За счет выравнивающего эффекта автотюна достигается эффект пропевания используемого в композиции речитатива.

¹⁰ Reynolds S. How Auto-Tune Revolutionized the Sound of Popular Music.

¹¹ Ibid.

¹² Flesh & Lizer «Eco futurism» («Sci-Fi», 2016).

¹³ Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М., 2007. C. 36.

¹⁴ Flesh feat. Greedy Son, Thrill Pill & Lizer «High technologies» («Audiopunk», 2016).

¹⁵ От англ. flex («гнуть, сгибать»), это сленговое слово в 2000-х годах вошло в лексикон американских тинейджеров на волне популярности хип-хопа. Дословно оно означало некое действие, например «танец под музыку» или же «раскачку под ритмы музыки». 

¹⁶ Munoz J.E. Cruising Utopia. The Then and There of Queer Futurity. New York: New York University Press. 2009. P. 97.

¹⁷ Как утверждают эти теоретики, хип-хоп понимает реальное одновременно как аутентичное измерение творчества и как регистрируемое в музыке состояние позднего капитализма (Фишер М. Капиталистический реализм. М., 2010. С. 24–25).

¹⁸ Царев А. От гетто до блока: переосмысление города и городского в современном российском хип-хопе // Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки. М., 2020. С. 232.

¹⁹ См., например: Flesh feat. Thrill Pill «Cybertruck» («Cosmopolitrap», 2020).