Анатомия главных техно-клубов Москвы. Рассказывает технический консультант Mutabor

Придя в клуб, вы, скорее всего, не увидите этого человека, но обязательно оцените его работу. Качественный ли саунд выдает звуковая система? Насколько хорошо работает свет? За решение этих и многих других важных вопросов на площадке отвечает технический директор. 

Мы поговорили с Мурсалом Мамедовым, консультантом по техническим вопросам в столичном техно-клубе Mutabor. Ранее Мамедов работал техническим директором московского электронного клуба Arma17, который просуществовал с 2008 по 2014 год, а также отвечал за техническую составляющую фестиваля Outline. Мурсал рассказал «ИМИ.Журналу» о своем профессиональном пути, а также объяснил, как устроены звук и свет в «Мутаборе».

Записал: Илья Воронин

Как я попал в Arma17 

«Мне было 25, я дописывал кандидатскую и проходил стажировку в „Роснефти“, а по выходным подрабатывал в клубах на технических должностях. В „Арму“ я попал не в самом начале ее существования, это была новогодняя вечеринка между двух- и трехлетием клуба. Незадолго до этого я пришел на смешное собеседование к соучредителю „Армы“ Леше Шелобкову, который сказал, что работа очень тяжелая, а я подумал: „Да ладно, справлюсь“. Тем не менее я, конечно, до конца не представлял, на что подписываюсь. 

Поначалу у меня не поворачивался язык назвать себя техническим директором. Я был кем-то вроде звукооператора, парнем, который на протяжении всей вечеринки подстраивает звук и помогает артистам сменять друг друга. Еще я придумывал вместе со световиком развесы оборудования и вешал проекторы.

Первые два года были самыми запоминающимися: многому нужно было учиться в процессе, и „Арму“, по сути, мы строили вчетвером: Артем Васин, Олег Дбар, Дима Петров и я, отвечавший за решение технических вопросов. Мне было тяжело прежде всего потому, что нужно было одновременно и придумывать, и искать оборудование, и составлять бюджет, и собирать все воедино».

Как работала Arma17

«В „Арме“ подготовка к вечеринкам проходила непрерывно, отдыхали мы в основном по понедельникам. Активная фаза начиналась за несколько дней до события. Нужно было договариваться с прокатчиками и собирать оборудование по крупицам, стараясь сэкономить бюджет. Если вечеринка выпадала на субботу и на ней не планировалось артистов со сложными сетапами, оборудование мы начинали собирать в среду-четверг. В какой-то момент у нас установилось правило: все в клубе должно быть готово к вечеру пятницы. 

В ночь с пятницы на субботу световики и видеоинженеры обычно прописывали программу. В субботу днем начинались саундчеки, а потом все плавно переходило в вечеринку. Обычно я отвечал за главный танцпол, помогал меняться артистам и устранял возникшие проблемы. Так длилось часов до 8–9 утра. В основном я засыпал в пультовой на главном танцполе. 

Звуковые порталы, работавшие на полную, мне ничуть не мешали. Просыпался я где-то днем, проходился по клубу, смотрел, все ли в порядке, и где-то во второй половине дня мы начинали потихоньку снимать арендованные приборы, чтобы вернуть их подрядчикам и не оплачивать лишний день. В те два года в моей жизни вообще ничего не было, кроме „Армы“. Сказать „уставал“ — ничего не сказать».

Как оформлялись вечеринки в Arma17

«Основатель клуба Наташа Абель как главный творец в „Арме“ давала мне что-то вроде художественного задания — „Хочу это так и так“, — при этом в основном она оставляла мне свободу для творчества. 

Поначалу мы с Наташей тщательно обсуждали все световые решения, я объяснял ей, какие приборы куда хочу повесить, как они будут работать и какой получится эффект. Потом все стало проще: Наташа говорила мне про тематику вечеринки, а мы уже под это подстраивались. Уже после того, как „Арма“ съехала с „Курской“, появился художник по свету Степа Новиков, и мы стали придумывать технические и световые решения вместе. 

Это сейчас мы все визуализируем в специальном софте, раньше в буквальном смысле рисовали планы развеса оборудования и световых решений на салфетках. Я даже техникам, собиравшим сетапы, объяснял все фактически на пальцах. Что касается звука, тут всегда было простое и понятное требование: звук должен быть превосходным, точка. 

Хороший или плохой звук — это всегда очень субъективные ощущения, которые складываются из множества факторов. С одной стороны, это акустика помещения, с другой — качество звуковой системы, с третьей — материал артиста, но главное — это работа звукооператора. В „Арме“ из своего оборудования у нас были в основном только комплект диджейки стоимостью около одного миллиона рублей и желтые колонки в студии (сколько они стоили, не знаю). Моя зарплата на тот момент составляла около 60 тысяч рублей».

Как готовился фестиваль Outline

«Планы о первом фестивале Outline появились в начале весны 2014 года, а в мае мы уже наводили порядок на будущей площадке, которая тогда представляла собой настоящую помойку. Помню, что недели за четыре до Outline на площадке толком ничего не было готово. Я не знал, как делать фестиваль, на тот момент я трудился в „Силе света“, имея за плечами опыт работы в театре, в прокате и в клубе. 

Команда для построения фестиваля требовалась значительная, и мне в какой-то момент пришлось общаться в буквальном смысле с сотнями человек. 

На первом Outline я допустил кучу ошибок из-за того, что не понимал, как свести все процессы воедино. Изначально я придумал такую схему: есть я, и есть ряд ребят, которые отвечают за звук, свет, видео, металл, электрику и так далее. То есть я собрал команду спецов по разным направлениям. 

Танцполов было пять, а еще зона с арт-инсталляциями. И мы все дружно разрывались между ними. Конечно, нужно было закрепить за каждым танцполом технического менеджера и выделить отдельного человека для нужд художников, но кто бы мне тогда об этом сказал.

Ночь после феста я почти не спал, вернулся на площадку около 8 утра, к окончанию монтажа. Спустился к танцполу Woodz, подошел к речке и нашел там Наташу и ее помощницу Машу [Перегудову]. Они просто смотрели на речку, я присел с ними. Так мы провели какое-то время. Мы были в шоке от того, что сделали.

Ко второму фестивалю Outline наша команда была готова. Одна проблема — площадка долго подтверждалась и финально закрепилась только за месяц до события. Три недели перед фестивалем я провел буквально не отрываясь от телефона, но мы действовали довольно синхронно, и получилось почти все, что задумали. Кажется, все остались довольны результатом, мы сделали что-то действительно стоящее. Атмосфера на фесте была фантастическая.

Не хочу много рассказывать про третий Outline (фестиваль был запрещен властями за несколько часов до начала. — Прим. ИМИ). Это просто треш. Он должен был быть еще круче второго, мы преобразовали пространство вокруг киношных цехов в целый парк с арт-инсталляциями. В страшном сне не мог представить себе такой развязки».

Как устроен звук в «Мутаборе»

«В 2018 году Наташа позвала меня помочь с запуском „Мутабора“, и я, конечно, согласился. При первом осмотре помещения стало понятно, что пространство главного танцпола гулкое — большое время реверберации, отчего возникает заметное эхо.

С одной стороны, всегда нужно стремиться сократить время реверберации и минимизировать отраженные волны. С другой — Наташе нравился такой гулкий звук на главном танцполе. 

Второй танцпол оказался более компактным, на нем и время отражения меньше.

Акустика здания „Мутабора“ очень интересная, экспериментальная электроника в нем звучит по-особенному. 

Обычно звук пространств выстраивается по акустическому проекту. Это документ, в котором описан расчет звукового давления внутри помещения с учетом его геометрии, материалов отделки, а также указаны рекомендации по улучшению звуковой картинки в пространстве. 

Как такой проект составляется? Сначала берется трехмерная модель помещения, с помощью которой выбирается, где лучше расположить акустические системы и поглощающие материалы. Для этого существует специальный софт. 

С помощью программы инженеры-акустики определяют, где возникают отражения звука, и решают, как с этим быть. Впрочем, нельзя сказать, что полученная акустическая картина будет сильно приближена к реальности, но общее понимание звучания пространства получить можно. Далее идет практическая часть. 

В разные точки помещения расставляют измерительные микрофоны, берется стартовый пистолет или какой-нибудь иной источник шума, с помощью которого снимаются звуковые показания в разных точках пространства. Полученные данные сравниваются с эталонными показателями звука.

В подготовке акустического проекта „Мутабора“ нам помогали представители трех компаний, которые работают со звуком в помещениях. 

Это Саша Алькаев (Audiomontage), он участвовал еще в строительстве первой „Армы“, а сейчас делает проект для главного танцпола; Вардгес Саядян — с недавних пор главный звукоинженер „Мутабора“, занимается средним танцполом; Максим Беляков (Alphatone) — он работает не только со звуком в помещениях, но и строит домашние студии звукозаписи. 

После того как работа над акустическим проектом закончена, становится понятно, что нужно купить столько-то квадратных метров звукопоглощающих панелей, разместить их в таких-то местах и скорректировать звуковую картинку в диапазоне от 100 герц до 20 килогерц.

Танцпол, который сейчас строится в подвале клуба, будет, по сути, представлять собой студию. Там цель — добиться идеального звучания. Макс из Alphatone рассчитывает архитектуру стенок и прочее, чтобы добиться такого результата.

Вообще, „Мутабор“ все еще находится на стадии строительства. Основная архитектура пространства готова, но по-прежнему частично дорабатывается — например, вся пультовая (звук и свет) в конце лета переехала на второй этаж, которого раньше не было, чтобы звуковикам и световикам было лучше видно, что происходит на сцене. Думаю, к концу осени наши специалисты приступят к акустическому оформлению верхнего яруса.

Что касается звуковой аппаратуры в клубе, то у Наташи были на этот счет совершенно конкретные требования. На главном танцполе — сабвуферы Funktion One, на среднем — d&b audiotechnik. Почему техника именно этих брендов? С ними команда Наташи работала еще в „Арме“. Кроме того, думаю, она исходит из звучания артистов, которых в дальнейшем собирается привозить на эти танцполы. 

Строго говоря, звук топовой линейки практически любого производителя звучит более чем достойно, разница только в полутонах.

Например, Funktion One более резкий, он рупорный, с наименьшим временем атаки. 218-е „сабы“ Funktion One не похожи на аналоги других марок, это и есть полутона.

Системы d&b audiotechnik, особенно q-series, в свою очередь, обладают более мягким звуком. Интересно, что q-series не топовая линейка, но при этом лучше всего подходит для электронной музыки. Мы перепробовали различные модели и остановились на этой серии.

На нашем открытом танцполе мы изначально хотели поставить технику Martion Audio, но в итоге остановились на тех же Funktion. Это уличный танцпол, и там значительно легче с акустикой, звук просто распространяется в пространстве, не встречая преград, гасить ничего не нужно. 

Никаких специфических требований для уличных площадок нет. Нужно просто иметь звуковой комплект побольше, потому что имеешь дело с открытым пространством.

На концертную площадку обычно ставят систему L-Aсoustics, французский звук. Считается, что он лучше всего подходит для живых выступлений. Его нам предоставил Илья Сотников из UnionPro».

Как устроен свет в «Мутаборе»

«Наташа сразу сказала, что у клуба должен быть свой набор световой аппаратуры, пусть не очень большой. Мы со Степой Новиковым насобирали ее по закромам — он нашел, кажется, в Уфе 12 световых сканеров в идеальном состоянии. Эти приборы сейчас почти не используются, а раньше их можно было часто увидеть на дискотеках. 

Прелесть сканеров в том, что в них есть небольшое зеркальце, которое может двигаться очень быстро, что выгодно отличает эту технику от динамических „голов“, где подвижен весь корпус прибора. Из-за этой особенности старые „динамики“ довольно медленные. Для театра такая неторопливость подходит, а вот для клуба — нет.

Кроме того, подержанные сканеры стоят от 30 тысяч рублей, а новые — в десять раз дороже. Более простые приборы можно и вовсе купить за копейки. Они ищутся повсюду — и через Avito, и по своим, и через прокатчиков. Единственное — за подержанной техникой нужен более тщательный уход. Остальные световые решения в клубе подбираются под каждое мероприятие и зависят от тематики конкретной вечеринки и бюджета».

Представители «Мутабора» отказались назвать «ИМИ.Журналу» примерную стоимость установленного в клубе аппарата. 

Следить за «Мутабором»