Композитор Дмитрий Евграфов — о работе с Граймс и приложении Endel

Дмитрий Евграфов — звукоинженер, композитор и саунд-дизайнер. Его альбомы издавал важный британский лейбл FatCat Records, треки Евграфова суммарно набрали около 100 миллионов прослушиваний на Spotify. Кроме того, Дмитрий — сооснователь популярного приложения Endel, генерирующего персонализированный звуковой ряд для различных ситуаций — например, концентрации, расслабления и сна. Недавно певица Граймс вместе с Endel записала нейроколыбельную, которая помогает уснуть ее сыну по имени X Æ A-Xii. Мы поговорили с Евграфовым о творчестве, обсудили подводные камни работы с известными лейблами и рекламными агентствами, а также сформулировали несколько полезных советов для молодых композиторов.

— Первый альбом вы выпустили в 17 лет. Как так получилось?

— До тринадцати лет я вообще не проявлял никакого интереса к музыке. Потом у нас в школе стало модно играть на гитаре, мы с одноклассниками создали группу, начали играть поп-панк. Но первое разочарование меня постигло очень скоро. Потому что где группа, там и концерты. Помню, как однажды во время исполнения одного из каверов осознал, что мало того, что я эту песню никогда не дослушивал до конца, я еще и не знаю, как она заканчивается и что мне играть. Я просто ничего не выучил, и перед людьми в зале очень было стыдно. В эту секунду я понял, что мне не очень интересно играть эту музыку. Второй моей страстью стало пианино — мне по сей день нравится, что у тебя есть две руки и ты можешь сыграть на нем что хочешь и делать любые тембры с помощью клавиш.

— Первый же ваш альбом 2012 года издал небольшой шотландский лейбл…

— Да, сейчас он уже не существует, и я даже не вспомню название. Собственно, он состоял из одного человека, который делал обложку и все остальное. Двадцать дисков чуть ли не вручную человек раскрасил. Одним из самых счастливых моментов в моей жизни было, когда мне через год пришел по «Почте России» мой диск и в него было вложено 50 фунтов. Я пошел и разменял их, это были деньги.

— Вашу третью пластинку «Сollage» (2015) уже выпустил лейбл FatCat Records, который издает Макса Рихтера, Хаушку, Sigur Rós и других звезд. Как вы на них вышли?

— До этого был еще второй альбом, который так нигде и не вышел. Хотя им заинтересовался один американский лейбл, который делал очень красивые винилы. Но им не понравились барабаны, которые я добавил, — они попросили их убрать, а я уперся. Хотя сейчас я думаю, странно, что уперся. В общем, не получил никакого релиза ни на цветном виниле, ни на обычном… А с FatCat была очень простая история: я послал им записи на адрес типа info@fatcat.com, и они ответили. Я многим лейблам их посылал, у меня была специальная техника. Я брал интересных мне музыкантов, смотрел, на каких лейблах они выпускались и какие лейблы они фолловят в интернете. Так у меня появлялось 20–30 лейблов, названия которых я записывал в блокнот и посылал им ссылку на SoundCloud. Важно, что я писал персонализированные письма, а не просто рассылку.

— Что это были за записи?

— У моих родителей есть семейный загородный дом, где в какой-то момент появилось пианино. И я решил записать полностью фортепианный альбом под впечатлением от общения с немецким композитором Нильсом Фрамом, с которым мы познакомились чуть раньше и даже оказались на одной сцене в Москве. Альбом назывался «Переехали». Но до того, как что-то выпустить, у нас с FatCat была переписка в духе «Вот этот трек говно, этот тоже, здесь сделай, пожалуйста, короче, а тут хочется каких-нибудь прикольных штучек». Потом они написали, что альбом крутой, но лейбл не выпускает EP, поэтому они не знают, что с ним делать. И я уже подумал, что все, сорвалась рыбка. Но через полтора года они вновь мне написали и спросили, есть ли новая музыка, — а я к тому времени, совершенно не думая об этой затее, написал много нового материала. Я послал им этот свой архив, и он с небольшими доработками вышел под названием «Collage».

— Что дал вам этот релиз как автору? Что-то заметное стало происходить с вашей карьерой?

— Честно говоря, не особо много. Были какие-то публикации, пиар-кампания… Разумеется, это прекрасная строчка в портфолио, отличный способ почесать свое эго. Раньше тебя знали 10 человек, а теперь тысяча. Но самое важное, что примерно в это время мои треки выбрали для плейлистов Spotify.

— Это было как-то связано с релизом на FatCat?

— Знающие люди говорят, что факт издания на этом лейбле мог повлиять на кураторов. Что такое FatCat? Это Макс Рихтер, Йохан Йоханнссон, большой репутационный скачок. Другое дело, что у этого есть свои минусы. Контракт у тебя как с мейджором, а авансовые платежи как от микролейбла. 

— Сколько брал себе FatCat?

— 80% дохода от стримингов и продаж физических копий альбома. 

— Ваши треки прослушали около 100 миллионов раз. Музыкант получает со стриминга, по некоторым данным, около 0,03 цента за прослушивание, то есть вы должны были получить около 300 тысяч долларов, но по факту заработали гораздо меньше. Как происходит распределение доходов?

— Сколько денег берет Spotify, не афишируется, этого никто не знает. Лейблы работают со Spotify не напрямую, а через дистрибьюторов, которые забирают 10–15%. Лейбл забирает 50–80%. Кроме того, я должен был вернуть затраты FatCat на пиар из своей доли дохода. То есть ситуация следующая: если лейбл забирает 80%, а я — 20%, то трек должен заработать для них как минимум 5000 рублей до того, как я сам заработаю один рубль. Я посчитал, что это практически как микрокредитование: если брать деньги на таких условиях, то получится под 100% годовых. Кстати говоря, тот альбом «Переехали» я в итоге решил выпустить сам: зарегистрировался на DistroKid (независимом сервисе дистрибуции музыки), заплатил 15 долларов и получал 100% дохода. Мне кажется, этот дистрибьютор вообще ничего себе не забирает, хотя я читал, что какую-то долю от загружаемой через него музыки он все-таки имеет. Но не думаю, что это больше 5–7%. Одним словом, я записал третий альбом для FatCat, на этом наш контракт закончился, и я пока не планирую никакую новую музыку выпускать.

— В какой-то момент ваши треки исчезли из плейлистов Spotify. Как накопленное огромное количество прослушиваний отразилось на популярности других ваших композиций? Их стали слушать чаще?

— Оказалось, что все достаточно печально и без плейлистов у меня примерно 200–300 тысяч прослушиваний. Что называется, растаял снег, и все стало видно. (Смеется.)

— Но для инструментальной музыки это очень неплохо!

— Да, но ты берешь калькулятор и думаешь: «Ну, 300 евро, прикольно. Неплохая добавка к пенсии».

 — Я прочитал, что вы неохотно даете концерты. Почему?

— Не получаю кайфа от этого. И я, честно говоря, не любитель ходить на концерты. Это должно быть что-то редкое — вроде Уильяма Басинского. Ты в Лос-Анджелесе и идешь в кафедральный собор слушать Басинского — понятно, что второго шанса не будет. Или концерт Арво Пярта. То есть это такие глыбы должны быть. Скажем так: есть театр, и есть кинематограф. Я за кинематограф. Я сделал композицию, сам смонтировал, все снял, как мне надо. Это мой грим, мой мейк-ап, мои актеры, мой оператор. Все, смотрите как есть. А игра и перформативность — я понимаю, что каждое представление разное, не бывает двух одинаковых спектаклей, но мне это не интересно.

— Как появилась идея приложения Endel?

— Примерно с 2013 года я усердно работал над серией детских приложений Bubl — там под музыку появлялись геометрические фигуры, менявшие форму и цвет. Мы очень интересовались Кандинским и Стивом Райхом, у нас был к этой истории интеллектуальный подход. Музыка и картинка должны были реагировать на действия, быть абстрактными: соединение вертикальной и горизонтальной линий — это у нас один интервал музыкальный, параллельная линия — это другой интервал, а вместе все звучит как ансамбль. В какой-то момент мы продали эти приложения одной немецкой компании, но все шестеро человек, которые трудились над Bubl, являются сооснователями Endel.

В 2018 году Endel стало первым «приложением-артистом», которое подписало контракт с Warner Music Group и выпустило несколько альбомов для iTunes.

— Сколько человек трудится в компании?

— Сейчас 25 примерно. То есть мы уже такая средняя компания. Как это все началось? Нам было интересно продолжать что-то делать в генеративном, адаптивном стиле. В какой-то момент мы увидели, что есть запрос на хорошее звуковое сопровождение публичных пространств. Ты пытаешься поработать, идешь в какое-то место, и там очень громко играет музыка. Даже в таких местах, где это неуместно, — вроде коворкингов. Причем часто это музыка с голосом, что вообще моветон с точки зрения нейронауки. Нашим идейным вдохновителем стал Брайан Ино со своей «Музыкой для аэропортов» и «Дискретной музыкой» (названия эмбиент-альбомов Ино «Music for Airports» и «Discreet Music». — Прим. ред.). 

Кто пишет музыку для вокзалов и торговых центров

Мы не называли это музыкой, это были саундскейпы, такие звуковые благовония, которые должны были адаптироваться под размер пространства, количество людей, время суток. Начали общаться с различными учеными, в том числе с Алексеем Насретдиновым, который написал книгу «Физика и анатомия музыки» — она очень доступно написана, всем советую (нам не удалось найти книгу Насретдинова в легальном доступе, но у автора есть YouTube-канал о музыке и физике — Прим. ред.). 

Алексей на ранних этапах нас консультировал и сказал, что музыка, которая влияет на твое когнитивное состояние — фокусирование, релаксацию, сон, — должна быть персонализированной. В идеале человек должен приходить в лабораторию, где ему делают ЭЭГ (электроэнцефалограмму), переводят волны ЭЭГ в музыку и записывают на флешку. Мы создали бесконечный саундскейп, который модулируется 24/7 и учитывает время суток, циркадные ритмы (внутренние часы, определяющие фазы гормональной активности мозга), пульс, освещение и многие другие вещи. 

Сейчас мы работаем с двумя большими автоконцернами над внедрением приложения в автомобили, изучаем влияние на мозг трафика, типа езды, скорости. Также мы проводим научное исследование об эффективности нашего режима Focus: есть предварительные воодушевляющие результаты исследований, говорящие о том, что Endel более эффективно, чем соответствующие плейлисты в Apple, Spotify или просто тишина.

История еще одного приложения, которое работает с генеративной музыкой

— Чем вы занимаетесь как сооснователь компании?

— Я композитор, саунд-дизайнер, делаю подавляющее количество контента. Это же огромный отдельный генеративный движок, инструмент для работы с контентом. Мы всегда подчеркиваем, что не гоняем по кругу mp-3 семплы или эмбиентные пады. Инвесторам это не интересно, им интересны технологии и алгоритмы, а также команда. Недавно мы закрыли инвестиционный раунд и получили рейтинг Series A (рейтинг стартап-компании, подразумевающий инвестиции от 2 до 15 миллионов долларов. — Прим. ред.).

— Сколько на сегодняшний день скачиваний у Endel?

— Более двух миллионов.

— Как получилось записать нейроколыбельную с участием Граймс? Она быстро согласилась?

— На удивление легко, мы сразу нашли общий язык. К сожалению, из-за 2020 года лично не встретились, но очень интенсивно списывались и созванивались. Я объяснил ей технические условия, потому что недостаточно было просто засунуть в программу песню, там довольно много специфичных моментов. Мы придумали, что это будет колыбельная для детей и взрослых, которая сочинена с помощью искусственного интеллекта. Тебя убаюкивает робот, что, в общем, пикантная мысль.

— Граймс согласилась работать с вами бесплатно?

— Коммерческая сторона была, но как человек, не связанный с коммерцией, я не могу о ней рассказать. Могу рассказать подробнее о процессе. Мы общались с человеком по имени Рон Реймон, который консультировал Apple и Philips – там сейчас работают целые отделы, занимающиеся сном, сомнологией. И мы с ним общались относительно пробуждения, засыпания, после чего я начал думать, как это все у нас должно работать. То есть в этой колыбельной уже есть эти наработки. 

У нас были с Граймс три итерации. Она сразу же поняла, какие существуют тембральные ограничения. Но первый вариант, который она прислала, был с таким немного абстрактным generic-звучанием. На второй итерации уже было слышно, что это Граймс, появился такой ее характерный «привкус». И уже было слышно, где она пытается рушить правила: у нас везде пентатоника, а она стала вставлять свои нотки, но очень уместно. И наконец, в финале появилась эмоциональность... 

Я к чему это все рассказываю: у нас есть такое представление об искусственном интеллекте, как о лабораторной истории каких-то исследователей из Google. У которых в одной комнате искусственный интеллект разрабатывается, а в другой — квантовый компьютер. А на самом деле это музыкальный инструмент. Можно к нему подходить как ученый — но тогда и результат получится холодный: полифония, многоголосие, по учебнику. А Граймс его использовала как игрушку, и получилось, на мой взгляд, очень круто.

— Какие советы вы бы сейчас дали себе начинающему или другим молодым композиторам?

— Класть яйца в разные корзины, пробовать себя в разных сферах — это хороший совет. Кроме этого, не пренебрегать пиаром и так называемой публицистикой — то, чем мы сейчас с вами занимаемся. 

Подробнее о том, как продвигать себя композиторам

Если говорить о постклассиках, то важно думать не только о композиции и аранжировках, но и о звуке, о тембрах. Электронщики уже 30 лет назад до этого доперли, а в мире неоклассики люди иногда до сих пор выпускают альбомы на цифровом пианино Casio за 20 тысяч и думают, что это ок. 

Еще: уважайте свое интеллектуальное право, не передавайте его за копейки. Не соглашайтесь сразу на 20% от лейбла. Если вам предлагают написать музыку для рекламы, не говорите: «Ага, окей, любые условия». «Любые условия» значит, что у вас хотят выкупить права. 

У меня была очень поучительная и вдохновляющая история: мне предложили написать музыку для одного французского телефильма (даже не для кино, то есть предполагалось, что его покажут один раз, и все). Гонорар был несколько тысяч евро. Но из-за того, что у меня остался копирайт, за каждый показ этого телефильма, не обязательно в прайм-тайм или на том же канале, мне приходит еще несколько тысяч евро. И эту музыку у вас никто не украдет, так что, если фильм решат показать через несколько лет, вы снова получите деньги. Так что не спешите расставаться с правами!

Больше о продвижении музыки и авторском праве эксперты расскажут на «ИМИ.Конференции 2021». Участие бесплатное, по регистрации. Подробности тут.