«Ты не остановишься, если тебе есть куда идти»: большое интервью с ooes

Лиза ooes — одна из главных молодых звезд последнего времени, за короткий срок проделавшая путь от публикации каверов во «ВКонтакте» до выступления в «Вечернем Урганте» и баннера на Таймс-сквер. После февраля 2022-го она уехала вместе с командой из России и недавно выпустила клип Fade, снятый в Грузии и посвященный боли и страху. «ИМИ.Журнал» поговорил с Лизой о том, как будет дальше развиваться ее карьера, почему музыканту важно высказываться и какие ошибки допустил ее первый лейбл. На некоторые вопросы вместе с ooes ответил ее менеджер и продюсер Глеб Липатов.

Ты сейчас в Грузии. Удалось ли уже разобраться в местной музыкальной индустрии?

Как я поняла, Тбилиси — столица техно, и музыкальной индустрии здесь как таковой нет. В основном здесь выступают электронные артисты и диджеи, а сейчас российские и украинские группы дают благотворительные концерты в поддержку беженцев. 

Большой плюс в том, что многие российские музыканты не просто приезжают сюда на время, а переезжают, поэтому нам очень легко здесь знакомиться, общаться и объединяться. 

Какие сейчас есть нюансы для российского музыканта в Грузии? Что нужно учитывать с точки зрения организации выступлений или других творческих активностей?

Нюансов никаких нет, концерты организовываются в обычном порядке. Уехав из России, мы, к моему огромному сожалению, отменили тур. У меня вообще за целый год был только один концерт: то коронавирус, теперь вот это. Поэтому Глеб (Липатов, менеджер и продюсер ooes. — Прим. «ИМИ.Журнала») планирует организовать сольник в Тбилиси. Думаю, это будет скорее похоже на домашнюю вечеринку для своих и для всех желающих, потому что я больше стриминговая музыкантка, чем концертная, так что ничего грандиозного я не жду.   

Планируешь ли ты развивать свою карьеру в Грузии или будешь ориентироваться на Европу? 

Мы всей командой считаем, что очень классно было бы двигаться в сторону Европы, хотелось бы расширяться. Поэтому в новом альбоме будет несколько песен на английском языке. И вот так маленькими шажками планируем идти дальше. 

Недавно у тебя вышел клип Fade, который вы снимали его в Грузии. Расскажи про него, как вы искали и собирали команду?

Прежде всего стоит сказать, что это клип в поддержку трех девочек — русской, украинской и меня самой. Когда я пишу музыку, я пишу ее в первую очередь себе, потому что так получается честно. В марте, когда я писала эту песню, мне было очень больно и страшно из-за всего, что происходит. Страх у всех персонажей клипа разный: страх неизвестности, перемен, смерти, несвободы. Я хотела сказать, что мы не одиноки в своих страхах. 

Глеб познакомил меня с режиссером Сашей needmor и продюсером Соней Сепман, он же предложил снять клип и объединил нас. Сонечка — огромная мастерица в своем деле, нашла команду очень профессиональных ребят в сжатые сроки. У нас был маленький бюджет, поэтому большинство работали из-за идеи клипа. Саша — крутой, талантливый и мегакомфортный человек, он очень быстро сделал тритмент (подробное изложение клипа, фильма, сериала или проекта. — Прим. «ИМИ.Журнала»), который мы без каких-либо правок воплотили в жизнь. 

Расскажи немного про съемочный процесс.

Весь процесс был для меня в новинку. У нас был скаутинг (просмотр мест для съемок перед самими съемками. — Прим. «ИМИ.Журнала»), правда, я выдержала только одну поездку в горы: там легко обгореть, а мне перед съемками приходилось беречься от солнца. Но как же это было красиво! Но сложно. Но красиво-о-о! А для первой и последней сцены я снималась в безумно маленьком количестве одежды. Было очень холодно, но когда мне показывали кадры, я была рада работать столько, сколько потребуется. 

За все время съемок у нас были всякие забавные ситуации, много поддержки и заботы друг о друге. Условия были сложные (в горах, на холоде, 12 часов с утра до ночи), но никто не тильтовал (тильтовать — совершать действия под влиянием сильных негативных эмоций. — Прим. «ИМИ. Журнала»), все знали для чего и ради чего мы работаем. 

На мой взгляд, результат — 100/10. Я безумно благодарна всей команде за то, что первая визуализация моей музыки выглядит именно так. 

Недавно ты написала в Telegram-канале, что музыка вне политики — это смешно и больно. Почему, на твой взгляд, музыкантам важно высказываться?

Пока что убеждение «музыка вне политики» — мой сильнейший триггер. Музыканты могут высказываться, могут не высказываться — дело не в этом.

Хочу начать с того, как я впервые столкнулась с этим высказыванием. Это было в комментах под последним постом Spotify, объявившего об уходе из России. Я тогда тоже разозлилась и была расстроена, у меня со Spotify своя история любви (ooes стала одной из исполнительниц, которых стриминг поддерживал в рамках программы Radar. — Прим. «ИМИ.Журнала»). Но решение компании мне более чем понятно.

Я знаю, что в Тбилиси приехали люди, которые против всего, что сейчас происходит в Украине. Я хочу для них спеть, хочу их поддержать. Я также знаю, что в России неисчисляемое количество людей, которые топят «за». Я не хочу их поддерживать своей музыкой. Мне кажется, это очень простая мысль.

Музыканты могут иметь или не иметь принципы, продаваться или нет, писать для каждого или для себя, говорить в своей музыке о том, о чем хотят, будь то тачки, разбитое сердце или *****. Музыка многогранна и всеобъемлюща в любое время. Но вот что я выбираю для себя: быть честной с самой собой и со слушателем, писать только о том, от чего мне по-настоящему больно или хорошо. Человек состоит из того, что его окружает. В марте меня окружала паника, страх и беспомощность маленького человека. 

Осенью 2021-го я делала интервью с украинским музыкантом KENTUKKI, он рассказывал, что твои успехи его очень вдохновляли. Давай поговорим про первые карьерные шаги. С чего для тебя все началось? Ты выкладывала музыку во «ВКонтакте»?

Ага, но не свою. Я записывала каверы на песни, которые мне нравились (пела и подыгрывала себе на пианино), выкладывала ролики на YouTube и аудиозаписи в паблик во «ВКонтакте». Это началось в 2013 году, с песни «Торопись захлебнуться весной». Я записывала видео без головы в кадре — тогда я боялась не понравиться внешностью. Потом подписчики уговорили снять видео с лицом, и я больше не переживала на этот счет. 

А в 2018 году мне стало тошно от того, что я всего лишь перепеваю созданную кем-то музыку, захотелось создать что-то свое (я конечно и раньше писала, но не всерьез). И вот с 2018-го мы с Сережей senbonzakura стали делать свою музяку, совсем другую и под другим ником.

В начале 2019 года я решила быть музыканткой без ника, чтобы не прятаться ни за каким красивым словом, чтобы не строить образ и кого-то другого из себя. Поэтому ник ooes — мои инициалы с добавлением одной буквы для баланса в визуале. Это решение позволяет мне очень свободно экспериментировать, ведь что бы я ни написала, это все равно буду я.

В продвижении твоей музыки важную роль сыграл TikTok. Как ты считаешь, как повлияет на начинающих музыкантов невозможность загружать туда ролики из России?

Глеб Липатов: Это ****** (конец). Сейчас без TikTok нормально живут те артисты, у которых уже есть собранная фан-база, а вот что делать начинающим — большой вопрос. Мы оказались в достаточно тяжелых реалиях, поскольку, например, трафик на трек с «ВКонтакте» — это не то, на что можно существовать. И TikTok был единственным сервисом, позволяющим независимым музыкантам развиваться. Да, стало сложнее, и я как-то задумался: «Но ведь раньше же музыканты обретали известность, просто выкладывая песни в VK». А потом вспомнил, что общество уже привыкло к фаст-контенту, к доступному быстрому потреблению и распространению. По старинке уже не выйдет, нужны свежие решения. 

В свое время твоя фотография висела на Таймс-сквер в рамках программы Radar от Spotify. Это была полезная инициатива? Что тебе принесла поддержка стриминга?

Это было безумно приятно и неожиданно. Конечно, это не принесло прослушиваний, однако это большая медийная история для всей нашей команды, а сколько положительных эмоций мы получили, и как была счастлива моя мама! Не передать, как я благодарна российской команде Спотика. Они во многом меня поддерживали — взять ту же программу Radar. Это была супернеобычная ситуация для меня — съемка интервью в моем родном городе. От работы со Spotify у меня всегда только приятные воспоминания. Они — моя большая любовь. 

Как ты думаешь, где сейчас искать музыканту первую аудиторию и показывать свои треки?

ooes: Если бы я только начинала заниматься музыкой, я бы ни в коем случае не писала в стол. Выкладывала бы куда угодно, во все соцсети. Сарафанное радио — по прежнему сильнейший инструмент продвижения, на мой взгляд.

Глеб Липатов: Мне кажется, что наступила эра перформансов, можно завлекать настоящую аудиторию с улиц на свою музыку, а не через соцсети. Потому что соцсети перенасыщены маркетинговыми ходами и все уже устали от однообразных креативов и прочего. 

Раньше ты работала в церковном хоре в Нижнем Новгороде и рассказывала, что это было полезно для тебя с точки зрения вокала. Можешь, пожалуйста, сформулировать, чем именно? Чем этот опыт может пригодиться музыканту и певцу?

Я не думаю что этот опыт для всех и что он нужен всем. Я много лет занималась академическим вокалом, поэтому работа в хоре была для меня дополнительной тренировкой, улучшающей мои навыки. Во-первых, это работа с нотным чтением без подготовки и с ней. Во-вторых, это тренировка чувства баланса, церковный хор — это не то место, где нужно солировать. Выдержать баланс в многоголосье — вот что действительно сложно. Переключиться на партию другого голоса для баланса — тоже очень увлекательно, ведь нужно следить за всеми партиями, знать их. В общем, да, экспириенс интересный и полезный для меня. Сейчас, к сожалению, я очень мало практикуюсь, но уже начинаю возобновлять тренировки. Не в церкви, конечно, дома. 

Ты отказалась от идеи поступать в консерваторию во второй раз и пошла в другой вуз. Жалела ли ты когда-нибудь об этом решении?

Нет, нет и еще раз нет! Никакой пользы бы мне это не принесло. Я оказалась на своем месте и я благодарна стечению всех обстоятельств за то, кто я есть сейчас. Будь всё иначе, я бы не познакомилась со своей лучшей подругой, пережила бы совсем другой опыт, и моя музыка могла бы быть о другом. Да и вообще, я могла бы перегореть из-за обилия музыки и не начать писать свою. Консерватория — это звучит консервативно. 

Как ты думаешь, нужно ли музыканту музыкальное образование в его классическом понимании (музыкальная школа, училище, консерватория) или можно изучить все самостоятельно и на практике?

Изучить-то можно все, однако в той же самой работе над вокалом есть очень много нюансов. Нотная грамота, базовая игра на фортепиано и гитаре — это можно освоить самостоятельно как на любительском уровне, так и на профессиональном. Вокал же — это инструмент тела. Связки легко повредить, звук легко увести не туда, голос легко сорвать. Я не представляю своего становления без моей преподавательницы по вокалу Елены Валерьевны Королевой. Вокал — это и интонирование, и слух, и дыхание, и мелизмы, и еще куча всего, что невозможно изучить самостоятельно без помощи, контроля, поддержки и внимания. И вообще, образование — это клево, когда тебе интересно и полезно.  

Твоя музыка написана вместе с Сергеем Квасовым (senbonzakura). Какие рекомендации ты можешь дать музыкантам, которые плотно работают вместе? Как соблюдать границы друг друга и отстаивать свое творческое видение при необходимости?

Могу предложить только влюбиться и жить долго и счастливо… А если серьезно, все дело в любви к совместной музыке. Я фанатка Сережи, я уважаю и люблю его музыку, он в ответ уважает мою. Мне кажется, я категорична и немножко даже агрессивна, когда мы работаем над треком. Он вот любит уже в почти готовую (на мой взгляд) работу впихнуть что-то новенькое, и меня это раздражает. Самое главное — корректно высказывать свое мнение. В конце концов, это музыка, чувства. С ними нельзя грубо обращаться. Как отстаивать свое видение — я не знаю, потому что мне не приходится. Я в гармонии с Сережей. 

Как у тебя устроен процесс сонграйтинга? Что помогает настроиться или вдохновиться?

Переживания, размышления, самоанализ, ситуативная  боль — все, что пробирает. Звучит как-то грустно, у меня нет ни одной веселой песни, хотя я не пессимистка. Я редко делюсь чувствами в разговорах, может, поэтому они все в моих строчках. 

Как вы познакомились с твоим менеджером и продюсером Глебом Липатовым?

Мне написала его подруга, мол, он крутой продюсер и он заинтересован в проекте. У нас тогда вышел трек «Зима», появились первые большие — для меня на тот момент — прослушивания. 

Были ли у тебя какие-либо опасения или сомнения?

Да, сомнений был вагон и маленькая тележка. Дело в том, что в тот момент я обжигалась с другим лейблом. Прям руку в огне держала. «Зима» понравилась людям, а чел, с которым я работала, не делал ничего, чтобы способствовать дальнейшему развитию. Игнорировал неделями, приходилось с ним общаться через другую исполнительницу с этого же лейбла, что просто жесть.

И тут появился Глеб, с большим бэкграундом и с огромным количеством историй, в которые трудно поверить. Мы были из разных миров: я сидела в комнате в Дзержинске, а у него была супернасыщенная событиями жизнь. Мы тогда очень долго разговаривали на созвонах, он рассказывал мне всякие сказки — так я думала тогда. Сказки оказались реальностью, и Глеб тоже. Когда я первый раз его увидела, я с облегчением и радостью подумала: «Он реально существует».

Сейчас мы те самые люди, которые дружат и называют друг друга семьей. Не знаю, в какой момент это произошло, просто мы заботимся друг о друге и делаем прикольные вещи вместе. 

На что начинающий музыкант должен обращать внимание, когда ему поступают первые в его жизни предложения о сотрудничестве? Как по неопытности не попасть в руки к мошенникам?

Глеб Липатов: Кого можно называть мошенниками? Это люди, которые вгоняют артисту проценты, никак не участвуют в его творческом развитии, стратегически не развивают карьеру — так у нас ни один мейджор не прилагает никаких усилий для того, чтобы артист рос, у нас нет понятия «наставника» — это грустно. В основном те, кто добились успеха в России, — самородки, которым лейблы были не нужны. 

ooes: Без лоха и жизнь плоха. Если ты крутой и умный, с тобой будут работать на твоих условиях. Если ты потенциально крутой и умный — ты читаешь договор с юристом и выстраиваешь план взаимоотношений с лейблом на любой случай, чтобы ничего не потерять. А если ты потенциально крутой, но не очень умный, ты потеряешь все. Глеб назвал лейбл Rabstvo как раз таки в противопоставление остальным. Много где существует прикрытое рабство музыкантов, а у нас от него только одно слово, мы работаем очень прозрачно. 

Как устроена ваша работа? Какие вопросы полностью закрывает Глеб, а какие вы решаете коллегиально или ты решаешь в одиночку?

Глеб Липатов: Лиза делает все, а я просто сижу рядом, свечу ********** (лицом), и все.

ooes: Он так сказал, потому что часто я очень категорично высказываю свое мнение по рабочим вопросам. У меня какой-то внутренний ужас, что если мы сделаем не так, как я скажу, все будет хреново. Так что да, порой я бываю грубой, но я борюсь с этим. 

А вообще, конечно, всеми вопросами продвижения, предложений, коммуникаций, организаций занимается Глеб. Список того, что делает Глеб, огромен. 

Кто еще в твоей команде, помимо Глеба?

Сережа пишет музыку, сводит (но собирается отдать это на аутсорс, потому что хочет заниматься только продюсированием музыки), фоткает мне обложки, вдохновляет меня, любит — это тоже его задача как работника.

Стас Шпольский — я называю его финансовым директором — делает какую-то скучную бумажную работу, но ему вроде нравится.

А я пишу мелодии и тексты песен, торгую лицом, совместно с Глебом делаю контент, живу свою лучшую жизнь. 

В свое время у тебя — по ощущениям — произошел достаточно быстрый рост. Как музыканту не потерять голову и не остановиться в профессиональном развитии?

Я на себе не ощутила «потерю головы». Произошла определенная профдеформация, она закономерна, и я приняла это. Возможно, я стала чуть высокомернее, чем была раньше, однако ввиду того, что я не достигла своих целей — мне нечем гордиться, кроме людей, которые меня окружают. Хочу гордиться собой и продуктом своего созидания, может, тогда я почувствую что-то новое. Ты не остановишься, если тебе есть куда идти. 

Взаимодействуешь ли ты сейчас со своей аудиторией? Важно ли это для музыканта, и если да, то почему?

Да, всегда взаимодействовала. Отвечаю по возможности, благодарю за поддержку и теплые слова, читаю трагичные истории и о том, как музыка помогает. Это дает мне понимание о необходимости и значимости музыки для людей в целом. Для меня это странно, потому что я очень редко слушаю музыку и не исцеляюсь ею так часто, как хотелось бы. У всех музыкантов свой путь и своя история. Я не люблю одиночество во всех его проявлениях, я даже дома не могу находиться одна больше суток. Поэтому я рада, что не одинока в чувствах и мыслях. Спасибо слушателям за это. 

Сейчас тяжелое время. Что помогает тебе держаться на плаву?

Безопасная окружающая среда, хорошие люди, вкусная еда, а также принятие реальности. Я делаю то, что могу, чтобы продолжить свою жизнь и не стыдиться за нее. Для этого мне всего лишь нужно быть честной перед собой и не идти наперекор своим принципам. Я буду очень стараться.