Институт музыкальных инициативМосква+7 (967) 051–87–65
logo
@imi_liveИнститут музыкальных инициатив
журналhttps://cdn-yc-static.i-m-i.ru/store/uploads/article/229/image/article-9cdda714624745bb07fa474b82263a59.jpgИлья Зинин2020-06-25T18:00Троянский конь в большом бизнесеИнтервью с Феликсом Бондаревым
Интервью с Феликсом Бондаревым
Троянский конь в большом бизнесе
Фото с личной страницы Феликса Бондарева

Интервью с Феликсом Бондаревым

Троянский конь в большом бизнесе
Фото с личной страницы Феликса Бондарева

Песня «NBA» проекта Феликса Бондарева RSAC вошла в топ-10 самых прослушиваемых композиций 2019 года в стриминговом сервисе Boom, породила стихийный флэшмоб в TikTok, а совместный альбом Бондарева с певицей Ella «Фелла» стал платиновым

Мы поговорили с Феликсом Бондаревым о его десятилетнем пути инди-музыканта, проектах RSAC и «Щенки», сотрудничестве с группами The Brian Jonestown Massacre, «Мумий Тролль», «Сансара» и «Макулатура», а также о том, как профессиональный спорт может помочь карьере музыканта. 

Это интервью Феликс дал до введения самоизоляции, просит называть его «последним интервью до карантина». Сейчас, по словам музыканта, у него режим пересборки и тишины.


«Меня всю жизнь преследовали случайности»:
начало, The Brian Jonestown Massacre, «Мумий Тролль»


Каким был твой первый сетап? На чем ты писал музыку, когда начинал?

Это была самая дешевая MIDI-клавиатура, которая до сих пор сохранилась, дешевый микрофон... Помню, тогда я писал голос и гитару в Sound Forge, а потом все это вставлял в Nuendo. Потом, уже в 2010 году, я узнал, что такое Reason. Тогда еще туда нельзя было напрямую писать ни гитару, ни микрофон. И я даже не сразу понял, что, оказывается, можно синтезаторы прописывать так, чтобы они отображались ровными кубиками. До этого я всегда все наигрывал сам, а затем уже вырезал, клеил.

Никакого музыкального или звукорежиссерского образования у тебя не было? Как ты вообще начал путь саунд-продюсера?

Я сразу понял, что я не хочу быть гитаристом, что не хочу быть басистом. Я хочу сразу все записывать. Едва я понял, как брать на гитаре баррэ, я сразу начал это все записывать. Я даже ничего не читал по этой теме. С какой-то технической литературой я только сейчас начинаю знакомиться. И только за последнее лето у меня был прямо вот большой прогресс, когда я сам, например свел 14 микрофонов для барабанов. Я понял, что надо в этом глубже разобраться, и начал уже читать. Понял, что основное я знаю. А затем задался вопросом, как Стив Альбини (звукорежиссер, работавший с Nirvana и многими другими. — Прим. «ИМИ.Журнала») записывал барабаны. Потом взял голые дорожки, сам расставил микрофоны, начал уже смотреть, изучать, как это работает. Показал результат знакомому, который работает на студии, и узнал, что у меня это получилось *** [отлично]. Удивительно!

Вокал ты тоже сам продюсировал?

И вокал, и все остальное, да. То есть я просто понял, что петь я не умею и не научусь, так же как не умею играть на гитаре и не научусь на ней хорошо играть. Я в какой-то момент подумал, что на вокал, наверное, хорошо подойдет мой дисторшн... И вот так вот, какими-то такими моментами я пришел к этому.

Со стороны кажется, что у тебя в 2009-м все очень резко закрутилось. Коллаборация с The Brian Jonestown Massacre, на тебя обратили внимание с твоими сольными работами, позвали в «Мумий Тролль». Что ты ощущал в тот момент?

Полжизни я проиграл в футбол. Мне всегда нравилась эта игра. Переключившись на музыку, я понял, что это будет та же самая игра, тот же самый футбольный симулятор. Только я один.

Занятия спортом тебе что-то дали? Например, умение проигрывать и двигаться дальше?

Да нет, скорее это развило во мне более нахальные качества, которые мало встречаешь в музыкальной сфере, потому что в музыкальной сфере все же немного нежнее, чем в спорте. Причем именно в командном спорте. Потому что ты с «гиенами» на одном поле. Все футболисты — гопники. И потом даже в Петербурге, в 2016 году, я начал снова играть, попал в состав... Мы играли даже в чемпионате — 5 на 5, мини-футбол. Никто не знал, чем я занимаюсь. Все просто видели, что типа здоровый *** [чувак] в татуировках бегает с нами, под 69-м номером. Провоцирует всех... А я же еще и защитник. Я начинаю выводить всех на себя, со мной пытаются жестко играть, а я играю еще жестче.  Соответственно, я открываю, распускаю руки для своих атакующих... И это опять психологический момент! Я опять не хочу быть лидером. Даже в футболе я пытался делать что-то, чтобы кто-то другой в итоге пошел вперед. Вот это я понял только сейчас, вау. В общем, я действовал всегда довольно нахально. Я просто понимал, что играю в ту же игру, только уже с реальными людьми. Что-то может получиться — например, я находил почтовые ящики [артистов для коллабораций], контакты в Yahoo! Messenger и так далее. Я понимаю для себя это так: меня всю жизнь преследовали какие-то случайности. И часто из них потом вырастало что-то действительно громкое.

Тур с «Мумий Троллем» — из этой же оперы?

Представь: мне двадцать лет, я живу без денег, где-то лазаю, у кого-то что-то занимаю, какие-то отчисления с The Brian Jonestown Massacre приходят. Ну, весело. Позвал Илья Лагутенко поиграть. Спустя время я могу сказать, что, понятное дело, в таких вещах надо обо всем договариваться. Сколько надо, какие суммы, что и как. Я думал тогда, что это будет, например, как в клубе MOD в Питере: ты отыграешь, а тебе что-то заплатят. А по итогу я выживал за счет суточных.

А работать ты тогда не пытался?

Никогда в жизни. Я бросил образование. Мои родители тогда впряглись в европейское образование в Эстонии, академия Nord. Я поступил туда, полтора года полазил там, спился, влюбился и вернулся. В итоге вернулся домой и понял, что ничего не будет.

Родители тебя поддерживали как музыканта?

Всегда. Я не напрягал их, как дети могут напрягать родителей. Я показывал им, что я, возможно, что-то делаю плохо, но правильно.

У тебя был резкий взлет, «Мумий Тролль»... А затем ты сам оттуда ушел?

Да. После серии летних концертов мы должны были лететь в Штаты, но психологически там разрушилась ситуация внутри коллектива. Никто не понял, зачем я там появился, потому что это была инициатива Ильи. А потом... Мы играли, грубо говоря, по два корпоратива в день. По Москве, по стране. И я все это видел. И там были звукачи и техники, которые меня недолюбливали — не включали мне синтезаторы или гитары. В какой-то момент я понял, что мне легче все делать одному. Именно по этой причине я не сталкивался с кризисами групп.

«Если я расстаюсь с девушкой, то больше в этом городе жить не собираюсь»: Иркутск, Екатеринбург, Швейцария

Чем ты занялся сразу после ухода из «Мумий Тролля»?

Сначала я вернулся в коммуналку, за которую даже не мог заплатить на тот момент. Ну и начал искать сочувствующих из разных сфер, начал общаться с заграничными художниками, которые в Питере продают картины, познакомился с оценщиками картин. И все это было на волне любви к Bauhaus, к The Sisters of Mercy... В общем, была волна странных знакомств тогда. Это продолжалось год-полтора. Какие-то редкие концерты были, за 5–7 тысяч рублей.

@felixbondarev, фото: @marta_run
 

Вскоре после выхода твоих первых записей на тебя обратили внимание Look At Me и другие медиа. 

Да, но только по той причине, что тогда больше ничего и не было. Тогда-то и на русском языке толком никто не пел, а уж тем более как-то смело.

И потом ты оказался в группе «Сансара»?

Не сразу. Видишь ли, у меня все в жизни идет периодами. Если я расстаюсь с девушкой, то больше в этом городе жить не собираюсь. Когда я расстался в Питере, подумал, что сейчас меня может закрутить. И начал свое путешествие по тусовкам: Москва, Красноярск, в Иркутске прожил три месяца...

А в Иркутске ты что делал?

Да просто так. Приехал с DJ-сетом. Я был там в 2011 году. Там вообще делать *** [нечего]. Всего два клуба в городе. Температура  минус 40... Тусили у какого-то чувака, который занимался мебельным бизнесом. И мы с ним очень хорошо сошлись, когда я пошел в туалет, смотрю, а у него валяются там журналы Rolling Stone. И один из них — тот выпуск, где интервью со мной. «[Показываю журнал чуваку и говорю:] гляди, что есть!» Вот так и начал у него жить там. Еще какие-то DJ-сеты стал играть. А потом я понял, что надо же куда-то возвращаться. Два месяца я там пробыл, если так считать. Денег нет, ничего нет. Нужно было вернуться в Петербург хотя бы. Желательно завтра, а это был понедельник. Мы пошли посмотреть расписание, но в Питер самолет был только в субботу. Я сказал, что не выдержу. Был рейс в Екатеринбург в среду. Я сказал, что знаю там людей. Давайте туда. Из Екатеринбурга мне было проще добраться до Питера.

Люди в Екатеринбурге — это «Сансара»?

Да. Летом 2011 года, когда я в Эстонии гулял, познакомился с группой «Сансара» и их менеджером. Когда приехал, они мне сказали, что в Екатеринбурге открылся клуб «Горностай», и предложили провести пару сетов, заработать на билет до Питера. И Саша Гагарин пригласил меня зайти к ним на студию. Им был интересен мой взгляд на те записи, над которыми они тогда работали. В итоге меня там полюбили, и я полюбил группу. То есть будто новая страница [в жизни] открылась. И как-то так получилось, что я там остался. Примерно с 2012-го по 2014 год.

При этом в «Сансаре» тебе платили какие-то деньги?

Мы с ними договаривались, да. Свои десять тысяч я имел. А вообще я с Сашей настолько спелся, что начал с ним записывать альбомы. У него же на тот момент еще был электронный вариант группы «Сансара». Я тогда попросил уволить всех синтезаторщиков и сказал: «Так, мы теперь будем рок-группой!» Саша сказал, что «Сансара» уже была рок-группой в 2002 году. Я ответил, что спустя 10 лет нужно сделать это заново. Мы вдвоем с ним записали альбом «Игла» в 2012 году и начали кататься [с туром]. Вот тогда я и понял, что я на вторых ролях и мне нравится эта позиция. Я в группе, я четко командую, что делать музыкантам, мы играем мой материал, но я не пою. Мне нравилась эта роль второго плана.

А что с твоим проектом в это время происходило?

Записывал песни иногда. Просто что-то сочинял.

На твой взгляд, те времена были хорошими для музыкантов — или это была своего рода выжженная земля и все было плохо?

Я никогда не замечал, чтобы все было *** [плохо]. Все проблемы только лично я сам себе создавал.

Почему ты решил покинуть «Сансару»?

В 2014 году я вернулся в Санкт-Петербург. Но сначала до этого я даже вернулся в Кингисепп и полгода там жил у мамы, не вылезая никуда. У меня был тогда совсем кризис уже и выгорание...

Выгорание, связанное с чем?

Видимо, заигрался с «Сансарой» настолько тесно, что понял, что я могу себя просто потерять. То есть превратиться просто в басиста, у которого когда-то был какой-то потенциал. Да и внутри коллектива уже начались проблемы... Я часть этих проблем провоцировал в том числе. Ну, просто все устали от меня в какой-то момент. И я устал уже — и от города устал, стало тесно и скучно. А когда вернулся в Кингисепп, летом записал за неделю альбом «Волны» дома. Я просыпался утром с похмелья, в 11 утра садился за запись, в 3 это все заканчивал... Потом, условно, возвращалась мама с работы, я ей помогал с сестрой. И затем понял уже, что надо как-то вырываться из этой истории.

Что произошло дальше?

Я изредка стал кататься в Петербург на DJ-сеты. Начали уже какие-то концерты с «Волнами» происходить. В составе там, условно, был я, мой знакомый из Кингисеппа, две гитары и ноутбук. Я как-то взглянул и понял, что что-то у меня уже получается. Начал открещиваться от RSAC, мол, шутки для меня кончились, мол, я стал новым человеком... А потом я оказался в Швейцарии, в Цюрихе.

@felixbondarev

Каким образом?

Мне чувак не заплатил за DJ-сет в Union'е в Петербурге и спросил, есть ли у меня загранпаспорт с собой. А у меня всегда был загранпаспорт, потому что я иногда ездил в Эстонию к отцу. Ну и на следующее утро он оформил мне билет в Цюрих и сказал: «Я тебе не заплачу за DJ-сет, но мы с тобой потусим». А он сам гражданин Швейцарии. Это был как раз 2014 год, чемпионат мира по футболу. И к тому же мы попали на концерт The Brian Jonestown Massacre! Вот это меня как раз и привело в порядок. Спустя пять лет мы встретились с Ньюкомбом, пообщались, напились. С ним был Алан Макги, он тогда катался с ним как менеджер. И он просто сказал: «Иди открывай концерт. Как конферансье, прямо на русском, займи людей чем-нибудь на пять минут». Есть запись даже на ютубе. А потом я чуть с ними не уехал в Бельгию после этого. Настолько затусили вместе, что они мне предложили дальше с ними в Бельгию поехать.

Но ты остался в Швейцарии?

Да, я остался в Швейцарии, и почему-то мне это таких сил придало, я понял, что до сих пор могу быть адекватным и актуальным. Затем я вернулся в Россию и решил, что пора сделать себе тур. Склеил кое-как, по старым знакомым. От меня большинство из них отказывались. Где-то выходило 6 тысяч, где-то — 10, где-то — 12. Я сделал себе 9 или 10 городов в туре. И я ездил просто с ноутбуком и бутылкой водки. Когда я вернулся, то понял, что у меня тысяч 70 где-то, и очень удивился, учитывая, что тогда я жил у девушки, не платил за квартиру. Я понял, что все это как-то работает и во что-то может превратиться.


«Как бы я ни хотел быть на переднем плане, два шага вперед всегда получается сделать с кем-то»: «Щенки», «Макулатура», Леха Никонов


И тут наступает 2015 год…

Да, наступает 2015 год, появляются «Щенки» в моей жизни. Хотя нет, мы даже в конце 2014-го уже начали что-то записывать...

Как это было? Твой коллега по будущим «Щенкам» Максим Тесли уже жил в Петербурге на тот момент? 

Да, мы оба из Кингисеппа, Максим уже был в Питере. Мы с ним всегда общались. Мы с ним знакомы еще с 2007 года... На тот момент он еще стеснялся показывать кому-то, что он пишет. В тусовке он нигде не был. И у нас были с ним редкие, раз в три месяца, встречи: мы периодически выпивали, он заходил на мои концерты. Он встречался 5–6 лет с девушкой, расстался, потом влюбился в мою подругу, и понеслась у него какая-то история… Он начал просто бросаться идеями, вот мы и решили попробовать. И кое-что получилось.

«Щенки» сразу же стали заметной группой?

Да, реально с самого начала. Я даже тогда удивился. C RSAC я старался везде лезть, но везде меня посылали. А «Щенков» как-то сразу все полюбили. Потом резко записали альбом, клипы снимали на iPhone. Бюджет у этих клипов — ноль. Просто телефон доставали из кармана, снимали за один дубль, вот и все.

А чьи были идеи для клипов?

Идеи были мои. Я отвечал за всю визуальную составляющую, потому что у Максима, мягко говоря, непопулярный вкус. Так что я всегда его направлял, корректировал. И знакомил его с современной английской музыкой и культурой.

Как началось твое сотрудничество с «Макулатурой»?

Как раз через Максима, через его активное увлечение поэзией. На слуху «Макулатура» всегда была. Но я не знал, то ли они правые, то ли левые, то ли вообще непонятно какое направление. Честно говоря, я до сих пор не силен в этом. Не знаю об этой субкультуре ничего... Меня никогда не интересовала вся эта внутренняя возня белых людей. Смотрел фотографии, думал, что Костя [Сперанский], один из участников группы, точно *** [побьет меня]. А Женя Алехин, второй в «Макулатуре», какой-то просто странный. Но познакомились, и оказалось, что они хорошие парни. И как раз-таки у них была нехватка идей... У Кости девушка любила RSAC. Ну и как-то вот сошлись на том, чтобы что-нибудь сделать. И сколько бы я ни хотел выставлять себя на первый план, всегда у меня два шага вперед получается сделать с кем-то.

Альбомы «Пляж» и «Сеанс», которые «Макулатура» записала с тобой, довольно сильно выстрелили.

Да, они вывели их из тех времен, когда было 30 человек в зале! Мы с ребятами из «Макулатуры» очень не сочетаемся, и в этом как раз и был наш огромный плюс. Я вот не веган, мне все равно на диету, культуру и так далее... Поэтому мы все тогда подумали, что у нас реально что-то может получиться. Так и сошлись на этом. Кстати, я даже иногда переписывал их слова, то есть вторгался в то пространство, в котором меня не должно было быть. Я постоянно что-то редактировал, мелодические ходы...

Ты ездил с «Макулатурой» в туры. Это приносило какие-то деньги?

Деньги начали приносить «Щенки», а «Макулатура» начала деньги увеличивать. Стало интересно... Я уже мог позволить себе и слетать, например, в Таиланд, в Италию.

То есть тебе уже хватало на жизнь?

Мне уже хватало, да, я стал понимать, что можно и себе что-то купить, что можно еще иногда давать концерты RSAC, на которые 80–100 человек придут, только по билетам, условно, уже не за 200 рублей, а за 400.

Почему ты решил расстаться с «Макулатурой»?

Мы исчерпали друг друга. Когда мы делали альбом «Пляж», он очень легко записался, как бы он тяжело ни звучал. Буквально за пять дней, с нуля. Я принес старый магнитофон 1995 года, подключил к нему ноутбук и через магнитофон все это записывал и сводил. Кто-то жаловался, мол, почему вы не на студии, почему не хотите нормально свести... Я сказал, что это нам не нужно.

А Леха Никонов из «ПТВП» к вам приходил записываться?

К Лехе Никонову пришли мы. С ноутбуком, с микрофоном. Он чуть ли не испугался, сказал, что так не делается... Он взрослый человек, всю свою жизнь альбомы писал на студиях. И я начал руководить процессом, привел Лешу в форму, напел ему. В общем, он очень удивился, что можно все так просто у себя дома записать…

А Олег ЛСП мне присылал а капелла, я правил, резал... Еще он мне прислал параметры, какой автотюн он всегда себе выставляет, по цифрам. И я понял, что прибавился еще один пунктик в моих знаниях: оказывается, можно автотюн по параметрам выставлять! Я выставил у себя в Reason'е автотюн и зазвучал так же, как он. Понял, что, оказывается, есть что-то еще универсальное.

Что было после твоего ухода из «Макулатуры»?

Тогда у меня было чувство, что завершается не только «Макулатура», а завершается вся моя питерская жизнь в принципе. Я уже тогда был готов бежать, бежать от всего. От людей, с которыми я общаюсь. От города. От семилетних отношений. От свадьбы. От всего. И вот я встретил в Новосибирске девушку, с которой потом пересекся через месяц в Петербурге — и все, началась новая жизнь. Я понял, что я хочу ее. И что я хочу жить в Москве. Я ведь притирался к Москве начиная еще с 2015 года. Даже не имея тут никаких дел, старался хотя бы две недели или месяц проводить в столице.

Сколько ты сольно на тот момент собирал? Ты мог себя вообще хоть как-то этим обеспечивать?

В 2017 году уже да, мог. Были «Щенки», была «Макулатура» и еще RSAC. И сложилось ощущение, что пора двигаться дальше. Захотелось иметь свою группу. Старт этому был дан, когда мы праздновали мое 28-летие. Тогда я уже тесно общался с Женей Мильковским, и мы на мой день рождения собрали состав: я, Мильковский на гитаре, Леня Затагин из Tesla Boy на басу и барабанщик «Нервов» Леша на барабанах. Мне так понравилось! Мы порепетировали два раза... Хотя я как ненавидел репетиции, так до сих пор и ненавижу. Бесился, психовал, говорил, что мы играем *** [очень плохо]. И вот тогда, на свой день рождения, половину концерта я, как обычно, отыграл под ноутбук, а половину мы отыграли с ними живым составом... Я понял, что это, конечно, самый непопулярный ход в моей жизни, потому что придется делить и так немногочисленные деньги с кем-то. Но тем не менее — «А что, погнали!».


«Я выслушиваю претензии — в первую очередь к себе, потому что я тиран»: Феликс Бондарев во главе собственной группы


На тот момент еще не было песни «NBA»?

Зато было странное знакомство с Шурой Кузнецовой. Мы вообще очень тесно общались, как брат и сестра. Я ей записал альбом. А при переезде в Москву даже жил у нее полгода. Мне тогда исполнилось 28, я понял, что эта конченая цифра 27 исчезла и можно теперь начинать новую жизнь. 

@ladykarnaval

То есть ты начал, по сути, с нуля?

Да, себя обновил и начал с нуля. Начал и вот записал альбом «Голые факты». Помогло мне в этом даже не расставание, да и расставание меня даже почти не коснулось, а то, что я наконец нашел своего человека!

Насколько, на твой взгляд, важны отношения внутри коллектива? Я знаю миллион групп, которые распались просто потому, что люди поехали в первый тур и поняли, что они прекрасно коммуницируют друг с другом на репетициях... Но когда они в минивэне едут в пять городов — это все. Как ты такие ситуации преодолеваешь?

Я выслушиваю претензии — в первую очередь к себе. Потому что я тиран. Мы не общаемся, когда перемещаемся в поездах. Каждый в своем сне, каждый в своей литературе. В любом случае, для меня это абсолютно новая история. Сейчас мы всего два года существуем.

Ты говоришь, что ты тиран. Как у вас в группе достигаются компромиссы друг с другом? Если тебе музыканты что-то предлагают, ты слушаешь или ты говоришь: «Нет, ты играешь вот эту вот партию»?

В основном да, они играют то, что написано, но на концертах мы всегда смотрим друг на друга. И какая-то одна случайная импровизация. Потом мы ее можем использовать. Открою секрет: мы не репетируем вообще. Поэтому мы не ссоримся.

Как это не репетируете? Я вас слышал, и вы звучите очень слаженно.

Вот у нас, например, тур. И перед туром у нас три репетиции. Мы забиваем три репетиции по три часа. А спустя час на репетиции [становится] скучно. Мы отработали детали, потому что уже весь материал записан. Все всё знают.

@rsaclive, фото: @sverhsia

А перед записью вы тоже не репетируете?

Я все записываю один.

То есть ты записываешь один, а потом просто музыканты разучивают партии? И ты знаешь, что они настолько классные, что все будет отлично?

Да, барабанщик идет на студию, слушает запись, играет под нее. Басист учит сам все отдельно. Мы встречаемся, подключаем инструменты и играем. И бывает какая-то доля импровизации. Барабанщик у меня *** [замечательный]. Он всегда сыграет как-нибудь по-новому. Вообще, [у нас] нет проблем. Но важна энергетика, конечно. Именно концертная.


«Если это игра, то сейчас она будет по-взрослому»: песня «NBA» и взлет


Расскажи про песню «NBA».

Мы записали ее в марте. Выпустили в октябре.

То есть она лежала на полке?

Да, она просто лежала, так как мы тогда в марте выпустили альбом «Голые факты». Этот альбом был записан в декабре. С декабря до марта я занимался проморелизами. То есть я решил так: ладно, если это игра, то сейчас она будет по-взрослому. Это будет промо, это будет релиз, это будет лейбл, это все будет.

Кто выступил лейблом?

Я абсолютно случайно познакомился в Таиланде с Леной Савельевой, директором Noize MC. Две змеи сошлись. Она как представитель выпускает Найка Борзова, выпускает Нойза через Believe. И ей понравился альбом. А, никто тогда не обращал внимания на песню «Поезда», которую я как раз записал с Эллой [Пономаревой]! Я ее даже поставил девятой на альбоме. Так, разбавить пластинку. Куплеты были написаны Максимом Тесли, припев — Эллой. И мне начали приходить от Лены отчеты по стримингу. А там песня «Поезда» лидирует везде, причем с большим отрывом. А с Эллой ведь это был одноразовый жест поначалу. Она написала мне в инстаграме, типа: «Хочу фит». Я ответил: «Пофиг, давай».

Я ей скинул какой-то совсем левый инструментал, она записала куплет и припевы. Мне припев понравился, я его вырезал, сделал новый инструментал, взял Максима Тесли, он написал куплет. «Теперь песня так звучит!» Она сказала, что не ожидала этого. И пошли уже концерты, пошел тур... И вот тогда-то, в конце марта, сидя дома, в абсолютно невзрачный вечер я решил поковыряться в звуках и собрать какую-то мелодию. Из которой и получилась «NBA».

Просто мне нравятся хип-хоп-продюсеры... Хотя это вроде бы вообще не мое; я же *** [чертов] рокер и говнарь. Куда мне лезть? Но я подумал, что могу сделать просто симпатичный бит и пошлю Элле то, что получилось. Я ей выслал разные свои демки. Мол, раз «Поезда» у нас получились, то давай еще что-нибудь сделаем. А в итоге Элла из моего текста собрала песню «NBA» (от нее там одна строчка), но спела ее по-своему. [Ничего] себе! Склеил ее и подумал, что песня *** [очень хорошая], но в ней не хватает меня. Что делать? Как это так, чтобы в моей песне не было меня? И я придумал этот ход про NBA. Абсолютно вышедший за рамки, но зато с нарастающим дропом, который и получился в итоге.

Все, мы записали ее весной. Всем понравилось. Я начал собирать еще... А там уже *** [кошмар], там у меня уже рождается ребенок. Из ниоткуда взялось все. Я в Москве, у меня ребенок, у меня девушка из Новосибирска. Что происходит вообще и как?.. Как будто до этого я врубал режим игры с ручным управлением всего, а тут я врубил симуляцию. Словно уже есть все, и посмотрим, что с этим будет дальше. И это пошлó.

Как ты понял, что эта песня выстреливает? Ты как-то говорил, что в тиктоке даже без вас возник челлендж...

Мы ничего не делали. Мы выпустили ее в октябре... У нас человек любит настроением. По весне мы слушаем одно, в холодное время года мы слушаем музыку чуть похолоднее. А это же абсолютно весенне-летняя история! Записал флейту туда... Просто спросил в инстаграме: «Кто на флейте умеет играть?» Мне ответила какая-то девочка 19-летняя. Я спросил, есть ли у нее через что записать этот инструмент. У нее не было. Я попросил ее просто записать флейту на диктофон телефона и послать мне эту запись.

И потом уже песня жила своей жизнью, а ты только видел все эти челленджи?

Началось все с конца января-февраля. Песня зашла в какие-то паблики, YouTube-каналы… Тачки, огромная аппаратура в машинах и на низах все... Люди мерились герцами. Я смотрю и вижу, что «NBA» стала автомобильной песней!

А записана она была в студийных условиях?

Все было записано дома. Я все делаю дома, наушниками не пользуюсь. Я глухой на левое ухо. Использую обычные студийные мониторы, черные с желтым кружочком.

У меня в группе наш «пятый битл» — это Стас Астахов, который был еще в «СБПЧ» и в Tesla Boy. Мы с ним сводили альбомы, и все альбомы мы свели за день. У меня же изначально все уже расставлено, подчищено. А Стас как раз любит цифры. «Я *** [совсем] не понимаю, о чем ты говоришь. Делай!»

 Ты заработал, условно, свой миллион рублей на «NBA»?

Мы с Эллой — да, заработали. Со стримингов. Песня «NBA» изо всех машин зазвучала, по всем городам! Я *** [был очень удивлен], когда был в Новосибирске. Стою просто на балконе и слышу ее. Я даже боюсь представить, как эта песня действует на мозги всем бывшим.

А нет ли проблемы, что ты можешь стать артистом одного хита?

Я над этим смеюсь, издеваюсь на концертах... Мы ведь и в Кремле уже успели выступить, на первой музыкальной премии Игоря Матвиенко. А днем ранее — на стадионе «Динамо».

felixbondarev, фото: xazhey

Что для тебя изменилось? Вот у вас сейчас был большой тур. Вы играли всю вашу программу...

Мы играли на 70% нашу программу, и 30% — это уже выходит Элла. Я могу сказать, что я переживал. Я видел продажи билетов. Продажи хорошие по городам. Но кто придет? Не придут ли люди, которые услышат, *** [очень удивятся] и уйдут? В итоге всего около 40 человек с каждого концерта уходило после «NBA». «NBA» в середине сета — 40 человек ее слышат (девушки, какие-то полувзрослые мужики) — и уходят. Но публика все же стала моя. Оказалось, что люди перестали стыдиться признаться себе, что они слушают RSAC. Они все выросли... То есть основной костяк, 50%, — это вот 20–25-летние... И подпевали и старым песням, и новым! Все пели. А второй костяк — это странные красивые девушки в платьях, которые впервые услышали гитару громко и *** [были очень удивлены].

От чего я всегда пытаюсь убежать, и у меня получается, — если у тебя на концерте получается зашазамить трек, то это *** [очень плохо]. У меня ни с одним треком так не работает.


«Намеренный запуск троянского коня в большой бизнес»: Феликс Бондарев в русском поп-мейнстриме


Когда я услышал твой альбом «Аргументы» 2018 года, он показался мне немного попсовым для человека с твоим бэкграундом, который любит гитарную психоделику. Ты сознательно пытался сделать поп-ориентированный доступный альбом, или это для тебя было чем-то органичным?

Это был намеренный запуск троянского коня в большой бизнес. Просто я обычно к чему-то прихожу, мне надоедает, и я это бросаю. Тут, видимо, уже в силу возраста, обстоятельств и ответственности я понимаю, что можно где-то пойти на компромисс и примириться, например начать новый уровень артистических отношений с Эллой. Сказать, что «давай это будет не одноразовая история, а давай мы закрепимся».

Вот, мы дистанционно с Эллой записали альбом. Я намеренно выбрал звуковой формат. Это по факту альбом на акустической гитаре, с псевдо-минимал-техно-битами. Мне очень нравится группа The Acid, которая незаслуженно взяла и забила на себя... Видимо, собрались, побаловались и разошлись. Я подумал, почему бы не сделать так же. Мы с Эллой просто написали все эти тексты реально быстро, за 5 дней. Я написал больше половины за одну поездку из Москвы в Петербург на «Сапсане». Сидел с ноутбуком, открывал свои наработки… Выбегал в туалет с ноутбуком, там пропевал мелодии, записывал на MacBook, возвращался обратно.

@felixbondarev

Как на тебя среагировал весь наш поп-мир ? Его представители стали пытаться с тобой дружить, общаться?

Все *** [были очень удивлены]. Все очень тупые. Все очень узколобые. Ни с кем нельзя сцепиться языком и даже пройтись по ранним альбомам Канье Уэста. Никто их не слышал! Реакция такая: «Какие вы необычные люди и *** [почему] вы так свободно себя чувствуете в этом мире?» Это и есть тот самый троянский конь. Дело в том, что мне не срывает голову по той причине, что у меня есть *** [отличный] сдерживающий фактор в виде семьи. В виде молодой новой семьи, когда ребенку полтора года. И со всеми этими деньгами, связями, возможностями, случайно оказавшись здесь в одиночестве, я бы ***[сошел с ума]. Но нет и еще раз нет. 

Как изменилась твоя жизнь после взлета «NBA»?

Я стал меньше появляться где-то. Я понимаю, что мне важен мой жизненный ресурс как артисту и как человеку. Я наконец-то стал спокоен хотя бы за ближайшие полгода. *** Что угодно я могу себе сейчас позволить и еще полгода могу так делать. Я как мастер, который *** [создавал] детали, продавал эти детали по дешевке... Но в итоге я отточил свое мастерство, и теперь мне не надо делать шестеренки.

Я не соприкасаюсь с миром. Я себя очень сильно ограничиваю. Но я себя позиционирую не как ранимую творческую единицу. Я музыкант только тогда, когда мне это надо. Я не веду никаких блокнотов. Я не записываю слова песен из ниоткуда. Я понимаю, что сейчас я хочу побыть музыкантом, поиграть в игру под названием «Я — музыкант». Я сажусь, представляю, что сейчас, возможно, ко мне зайдет басистка Pixies и будет играть на басу. Вот так я делаю.

Твоя планка в плане работы со звуком повысилась?

Я, на удивление, начал записывать и удалять то, что я записываю. Раньше такого не было. Раньше, если я записал, то все, это уже обязательно... Это большая завышенная планка. И много ли вообще музыкантов, которые делают все, как я, в одиночку? Я как-то маловато вижу их на большой поверхности... Короче, 80% материала я всегда выпускаю, а 20% удаляю и забываю.

@felixbondarev

Как поступаешь, если ты в студии пишешь трек и постфактум понимаешь, что он не самый удачный?

Я пишусь дома, где я не привязан ко времени. А на студии я последнее время только вокал пишу. И то это студия знакомых. Опять же вне времени: сиди сколько хочешь. Я для себя придумываю ответственность, что, мол, вот я пришел на студию, и я должен уйти с продуктом.

Кстати, очень забавная история получилась с кавером на «Гражданскую оборону». Это второй по количеству прослушиваний трек на этом релизе. Первый — Нойз, а второй — мой. Меня это удивило. Я записал его в последний день сдачи. Я не хотел этого делать. Я до последнего тянул... Искал в своей голове тех участников, которые пришли бы на студию, грубо говоря, взяли бы инструменты... И я понял, что Nine Inch Nails — вот чего я хочу! Причем поздние NIN, грязные...

Какие заблуждения, на твой взгляд, всегда есть у молодых музыкантов?

Что всегда все быстро и легко. Вот и все. Все хотят быть фрешменами. Все хотят выступить прямо сейчас. Но я исторически понимаю, что у меня этого не случилось бы, потому что я люблю группы и музыкантов, которые очень долго *** [работали]. У меня только на 12-й год карьеры что-то начало получаться. Но можно давать себе новую жизнь каждый раз. Даже сократив аббревиатуру до RSAC... Люди уже не знают, что такое Red Samara Automobile Club.

Надо принять сразу, что ты себя будешь во всем ограничивать. Я много не получил даже, условно, за 10 последних лет. Любой мой одноклассник побывал в Барселоне. Я не был. Потому что я занимался совершенствованием своих деталей. То есть надо сразу признать, что ты будешь одновременно ненавидим, рукопожатен и в ограничениях.