Праздник к нам приходит

Новый год — один из ключевых праздников на постсоветском пространстве. У каждого свой определенный набор фильмов или песен, создающих «новогоднее настроение», но в любой подборке можно найти сквозные мелодии или образы. Из них складывается новогодний канон — обязательный набор песен, вспоминающийся в контексте этого праздника. По просьбе «ИМИ.Журнала» Елизавета Лысенко разобралась, почему все мы любим одни и те же новогодние песни и как сформировался новогодний музыкальный канон.  

Что такое культурный канон 

По своему значению культурный канон часто пересекается с термином «классика» — списком значимых произведений внутри страны или другой социальной группы, формирующим ее этические и эстетические принципы. Канон также отражает представления об истории и власти, установленные в сообществе, которому он принадлежит. Соответственно, одновременно могут существовать несколько противоборствующих канонов, трансформирующихся вслед за изменениями идентичности внутри сообщества.

Некоторые произведения выпадают из сформировавшейся иерархии, а какие-то становятся каноническими через много лет после создания. Предугадать или объяснить такой процесс выбора из всего множества объектов культуры исходя из свойств и эстетических особенностей самого произведения невозможно. На формирование канона оказывают влияние и медиа: телевидение и радио транслируют информацию множеству незнакомых людей, представляющих, что они разделяют друг с другом одни и те же представления о мире. Такой взгляд на нацию историк Бенедикт Андерсон описал термином «воображенное сообщество» (imagined community).

На постсоветском пространстве канон новогодней музыки можно назвать предписанным, потому что он в значительной степени формировался через советское телевидение, полностью подчиненное решениям властей. Но особенно важно, что Новый год — это одновременно ритуальный и светский праздник с устоявшимися атрибутами и порядком действий. Такое тематическое ограничение проявляется почти во всех песнях новогоднего канона. Наиболее очевидна эта связь через их текст, хотя ее конкретное воплощение может быть весьма размытым и далеким от общепринятых представлений о Новом годе. 

Советские новогодние песни

Основным средством формирования музыкального новогоднего канона в России стало советское кино: появление песни в ежегодно транслируемом по телевидению фильме обеспечивает ей необходимую связь с праздником и канонизацию в качестве новогодней значительно чаще, чем содержание или музыкальные особенности. 

С атмосферой праздника в большей степени было связано советское телевидение 1960-х: в период «оттепели» создавались «пространства публичности», где люди проводили свободное время. Как отмечает Дарья Журкова, передача «Голубой огонек», появившаяся в 1962 году, воспроизводила непринужденную атмосферу кафе, в котором исполнитель находится на одном уровне с гостями. С 1964 года «Голубой огонек» стал новогодней, а не еженедельной, передачей и собирал в себе все атрибуты праздника: мишуру, шампанское и фрукты на столе, елочные украшения и наряды. 

При этом новогодних песен в «Голубом огоньке» не пели вплоть до закрытия передачи в 1986 году. Зрителей развлекали эстрадные артисты с традиционным репертуаром, а самой атмосферы праздника было достаточно, чтобы их музыка считалась новогодней. Так, не новогодней передачей, которая шла в праздники, была «Песня года» — музыкальный конкурс, финал которого показывали в первых числах января. Чаще всего в финале программы выступали София Ротару, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Алла Пугачева, Эдита Пьеха; в нулевых и десятых все эти исполнители стали ассоциироваться с новогодними телепередачами. 

Таким образом, советское телевидение определило форму, в которую позже вписался канон новогодних песен. А вот на содержание больше всего повлиял кинематограф: как и «Голубой огонек», фильмы показывали праздничный быт и задавали праздничное настроение. Новый год в советских фильмах связан со сказками и проявлениями чудесного во время праздника. Однако канонизация советского кино и, соответственно, музыки из него произошла уже после 1991 года. В СССР фильмы, которые сейчас воспринимаются как новогодние, не повторяли часто. К примеру, с 1976 (год выхода фильма) по 1991 год «Иронию судьбы» показали 5 раз, а с 1991-го по 2015-й — 22 раза. Среди популярных советских фильмов в современный канон попали в основном комедии и мюзиклы, соединяющие предвкушение праздника с ностальгией по советскому прошлому — и в особенности детству. 

Парадоксальным образом фирма звукозаписи «Мелодия», обладавшая монополией на издание пластинок в СССР, не стала институцией, сформировавшей новогодний канон. «Мелодия» регулярно издавала большим тиражом сборники праздничной музыки с эстрадными песнями, но они редко были связаны с зимой или Новым годом. 

«Карнавальная ночь» — первый «оттепельный» музыкальный фильм, по сюжету которого работники Дома культуры спасают праздник от начальника, который хочет отметить Новый год в консервативном антураже. Такая фабула сходна с типичной советской новогодней сказкой для детей: движущей силой сюжета в ней является опасение, что будущее не наступит, время не сдвинется с места, а Новый год не придет. «Песенка про 5 минут» и музыкально, и текстово выражает это ожидание спасенного праздника и светлого будущего, которое обязательно наступит в самое ближайшее время.

Похожим примером новогодней песни о чуде становятся и песни из сказки-мюзикла «Чародеи», снятой в начале 1980-х. Обе композиции поет девочка, которой по сюжету удалось спасти праздник и помирить всех перед боем курантов; на Новый год взрослые тоже чувствуют себя детьми и верят в исполнение любых желаний. И если «Песенка о снежинке» — это произведение об ожидании чуда и надежде, то «Три белых коня» дополняет сеттинг, в котором это чудо должно происходить.

Иногда для того, чтобы песня вошла в новогодний канон, достаточно и формальной отсылки к зиме как обязательному новогоднему фону. Например, так произошло с песней «Звенит январская вьюга» из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». В самой песне нет прямой связи с Новым годом: у композиции трагичный текст и тревожная музыка. Новый год отсутствует как сюжетный элемент и в самом фильме. «Иван Васильевич меняет профессию» и песня «Звенит январская вьюга» стали новогодними в результате «культурного ресайклинга» — переработки и повторной актуализации объектов культуры в другом контексте.

Кроме песен о чуде, в новогодний музыкальный канон входят трагические песни об утерянной любви и несостоявшемся чуде. Примером канонизации через кино такого сюжета может быть песня «С любимыми не расставайтесь», исполнявшаяся в «Иронии судьбы». 

Кроме песен из кино, в новогодний музыкальный канон входит и музыка советского периода о зиме. Ключевым элементом в ней вновь становятся ассоциации с детством: эти песни разучивают в семьях, в детских садах и школах.

Исключение — песня «Снег кружится», изначально исполнявшаяся ВИА «Пламя». Она не была саундтреком к известному новогоднему фильму и не является праздничной по содержанию. Ее популярность можно объяснить популярностью эстрадной формы, вызывающей сейчас ностальгию. Эта песня объединяет в себе лиричность музыки, текста и сдержанного, но не безэмоционального исполнения, характерного для вокально-инструментальных ансамблей.

Новогодняя музыка для детей

Если за «взрослый» канон отвечает советская эстрада, в которой можно выделить образцовые исполнения той или иной песни, то самые узнаваемые детские песни были написаны в первой половине XX века и их авторы не так известны. «В лесу родилась елочка» написана еще до Октябрьской революции на стихи Раисы Кудашевой, а «Маленькой елочке…» — в 1930-е на стихи Зинаиды Александровой. С 1929-го по 1935-й советские власти искореняли празднование Нового года и Рождества — соответственно, песни про елочку были запрещены. Однако с 1935 года, когда «праздник елки» вновь был разрешен и десекуляризован (все религиозные мотивы из него были исключены), детские песни про елку снова стали разучивать в школах и возвращать таким образом в предписанный канон. 

В детские учреждения также попадали и эстрадные песни: например, песня «Зима», исполненная Эдуардом Хилем на «Песне года — 71». Вероятно, использование в аранжировке народных мотивов сделало «Зиму» подходящей музыкой для танцев на утренниках в детских садах.

Постсоветский канон

Несмотря на то что представление о новогоднем песенном каноне формировалось уже после распада Советского Союза, песни, написанные с 1991 года, в нем выделить сложнее. Идея об обязательном музыкальном сопровождении праздника, которое важно даже больше, чем сюжет, появилась в серии иронически-ностальгических фильмов «Старые песни о главном». Этот проект был, с одной стороны, новой формой новогодней передачи, с другой — активно использовал медиальные формы недавнего прошлого. Эстрадные артисты пели старые песни в декорациях советских фильмов. Можно предположить, что конструирование новогоднего канона на основе советского кино связано с травматическим переживанием разрыва времени, которое породило феномен постсоциалистической ностальгии или советского ретро. Другое возможное объяснение строится на идее «переработки прошлого» и «аффективного менеджмента истории»: «Старые песни о главном» устанавливали эмоциональную связь с разными эпохами, несмотря на то что из них выбирали лишь наиболее актуальные для современности аспекты. Как бы то ни было, предписанный канон начал размываться, заменяться англоязычным мейнстримом и сливаться с ним. А главное — он потерял актуальность, перестал соответствовать действительности и начал вытесняться альтернативным каноном, в который входили продюсерские музыкальные проекты, ставшие в 1990-х популярнее старых эстрадных артистов. Возникла потребность найти не только новую форму праздника, но и обязательные символические атрибуты, в том числе музыкальные, которые позволят поддерживать ритуал.

Телевидение оставалось главным способом медиализации канона и в постсоветское время, а разнообразие контента позволило расширить новогодний канон. Так в него вошла песня из рекламы Coca-Cola, появившаяся на глобальном, в том числе российском рынке, в 1998 году. Реклама стала популярной во многих странах, а джингл «Holidays Are Coming» начал ассоциировался с Рождеством в США. На постсоветском пространстве эта мелодия вписывается в ряд новогодних песен о новогоднем чуде и детском предвкушении праздника. 

Участники «Дискотеки Авария» отмечали, что песня «Новогодняя» стала популярной не зимой, а летом 2000 года, подтверждая, что смысл песни не так важен, как ее звучание и ценностное содержание. Основная особенность «Новогодней» — это уход от советской искренности или ностальгии по ней, воспроизводившейся в новогодних передачах. Поддатый Дед Мороз, неоправданное новогоднее чудо («Опять нас обманут, ничего не дадут»), злые шутки на якобы детском празднике — ключевые характеристики советского образа Нового года подверглись иронии и стебу. Еще одна важная деталь: песню часто исполняют на корпоративах — новой форме праздника, требующей музыкального сопровождения, но не связанной с семейным застольем. Так же работает «Новогодняя» Верки Сердючки, но в песне 2004 года едкая ирония конца 1990-х сменяется на полуироническую простоту и псевдонародность. 

В противовес ироничным новогодним песням песня-мем группы «Стекловата» делает упор на юмор, который позже назовут постиронией или «новой искренностью». Успех «Нового года» связан со странным видео: четыре исполнителя поют, пританцовывают и пародируют бойз-бэнды. Длинные серые свитеры вместо нарядных костюмов, сомнительные спецэффекты в видео и неловкость движений певцов непреднамеренно стали пародией на всю постсоветскую новогоднюю эстраду. Вычурные, дорогие и профессионально оформленные выступления в «Новогодней ночи на Первом» и «Голубом огоньке» едва ли выглядят более естественно, чем группа «Стекловата». «Новый год» — предвестник нового альтернативного канона, который формируется через интернет-медиа и противостоит телевизионному мейнстриму. «Стекловата» ненамеренно возвращает зрителя к воображаемой наивности и семейности советского праздника, но со знакомым абсурдом интернет-юмора. У иностранной аудитории, которая знает эту песню как мем «Novi God», трек тоже входит в альтернативный рождественский канон, что отмечают многочисленные комментаторы под записью на YouTube.

В постсоветских новогодних песнях, в отличие от появившихся в СССР, активно подчеркивается связь с праздником. Композиции «Дискотеки Авария» и «Стекловаты» создают новогоднее настроение не за счет тонких эмоциональных переживаний, а за счет запоминаемости, повторяемости и известности их исполнителя. С развитием интернета и созданием YouTube в конце нулевых появляется новый механизм медиализации. Одним из способов распространения вирального контента становится видео, и за счет «мемности» песни оказываются в альтернативном каноне и вступают в борьбу за место в мейнстриме.

Переосмысление Нового года

В последние годы канон новогодних песен снова изменяется стилистически и переосмысляется, поскольку наследие «Старых песен о главном», воплотивших в себе эстрадный ностальгический телевизионный канон, не соответствует представлениям о реальности уже нескольких поколений, не заставших советские медиальные формы празднования Нового года. Попытка переосмыслить новогодний канон, но при этом оставить его иерархичность попытались сделать в «Голубом Урганте». Молодые исполнители, поющие песни 1980-х и 1990-х, репрезентуют альтернативный канон, который за последнее десятилетие успел сформироваться в медиапространстве параллельно телевизионной реальности. Привнесение его на Первый канал окончательно разрушает и границу между телевещанием и YouTube, создавая обновленный мейнстрим, играющий по старым телевизионным правилам. При этом форма такого концерта все еще напоминает «Старые песни о главном», но теперь ретрорамкой служат не советские фильмы, а сам жанр новогоднего огонька. Успех «Вечернего Урганта», посвященного итальянскому ретро, также говорит о том, что переживание ностальгии и ощущение уходящей эпохи тоже стали частью новогодней атмосферы.

Трансформации канона будут происходить и дальше, особенно в связи с расширением возможностей медиа и их диверсификации. Примером нового конструирования и расширения канона могут быть плейлисты в стриминговых сервисах, которые выстраиваются и с опорой на существующий канон, и с предложением новых песен, которые при регулярном повторении могут встроиться в представления об обязательном наборе новогодних песен. Но из-за разнообразия медиа и их нацеленность на определенную аудиторию существенное расширение новогоднего мейнстрима становится проблематичным. Федеральное телевидение и новогодние огоньки все еще остаются фактически единственным медиа, которое может претендовать на объединение большой несегментированной публики как «воображаемого сообщества».