Неприкасаемый авторитет: 100 лет терменвоксу

Если в истории электроники и есть отправная точка, то ею стоит считать 1920 год, когда Лев Термен создал терменвокс — первый концертный электронный инструмент. Изобретение в буквальном смысле позволило людям извлекать музыку из воздуха, водя руками рядом с двумя металлическими антеннами. Однако, несмотря на революционность устройства, его уникальные звуковые возможности долго никто не использовал. В честь столетия терменвокса о его судьбе рассказывает Георгий Кожевников.

В 1920 году молодой физик, едва вернувшийся из Красной армии, работал над прибором для изучения свойства газов. В ходе экспериментов юноша по имени Лев Термен изобрел устройство, которое не только фиксировало состояние веществ, но и реагировало на движение подносимых объектов, издавая глубокие и мелодичные звуки. Тогда выпускнику консерватории Термену пришла в голову идея, что при небольшой доработке его изобретение вполне можно использовать как музыкальный инструмент.

В результате ученый сконструировал прибор под названием этеротон (прим. — сочетание греческого слова αιθέρας «эфир» и английского tone «звук»), который позже усилиями журналистов был переименован в терменвокс. Первые модели инструмента напоминали небольшой деревянный ящик с двумя антеннами. Изменение высоты звука достигалось путем приближения руки к правой антенне, а с помощью жестикуляций рядом с левой можно было регулировать громкость.

Устройство быстро прославилось на весь Советский Союз — в 1922 году Термен представил его Ленину в Кремле, причем в ходе встречи на инструменте сыграл сам вождь пролетариата. После удачной презентации Термен провел более сотни концертов по всей стране, а затем отбыл в Европу. Отыграв в парижской Гранд-опера и лондонском Альберт-холле при полном аншлаге, ученый отправился в США, где демонстрировал изобретение в Метрополитен-опере и Карнеги-холле.

Термен задержался в Америке на целых 10 лет — оборудовал студию в шестиэтажном особняке на Манхэттене, принимал у себя Альберта Эйнштейна, Леопольда Стоковского, Джорджа Гершвина, Чарли Чаплина и других знаменитых современников, а еще организовал ряд акционерных обществ и женился на темнокожей танцовщице. Однако в 1938 году Термен при не до конца выясненных обстоятельствах вернулся на родину и оказался вынужден работать на советскую разведку.

Что исполняли на терменвоксе изобретатель и его ученики

«Когда я сделал терменвокc, его возможности превосходили возможности всех существовавших инструментов, так что я был убежден, что композиторы должны создавать новую музыку для этого нового тембра и что вдобавок к традиционной исполнительской технике они должны осваивать новые», — рассказывал Термен в 1989 году исследователю электронной музыки Оливии Мэттис.

При этом сам изобретатель не торопился экспериментировать. В ходе дебютного концерта в ноябре 1920 года он сыграл сотрудникам родного Рентгенологического института  «Лебедя» из «Карнавала животных» Сен-Санса и «Элегию» Массне, а Владимир Ильич под руководством Термена исполнял «Жаворонка» Глинки. Продолжил изобретатель в том же духе: на выступлениях в Европе и Америке выдавал произведения Грига, Баха, Вагнера и других классиков, а после возвращения в Союз играл старинные романсы. И даже во время визита в Стэнфорд в 1991 году ученый ограничился мелодией «Подмосковные вечера».

Впрочем, несмотря на приверженность академизму, Термен любил экспериментировать с форматом концертов. По своей концептуальности некоторые его выступления походили на перформансы: ручки кресел в зале оборудовались вращающейся лентой, фактура которой менялась по ходу действия и зависела от темпа музыки. Освещение тоже не отставало: ученый режиссировал цветовое оформление с помощью отдельного прибора. Так, во время первого тура по Союзу изобретатель вдобавок к терменвоксу использовал илюмовокс, позволявший движениями менять окраску цветового луча. 

Кроме того, Термен экспериментировал с запахами: при смене композиций в зале каждый раз разбрызгивали новый аромат. Получалось, что во время этюдов Скрябина был один запах, при исполнении Рахманинова — другой, и так в течение всего выступления.

Воспитанники Термена тоже были достаточно консервативны. Так, первый ученик изобретателя, Константин Ковальский, даже после отъезда наставника в США продолжал играть Римского-Корсакова, Чайковского, Россини и других классиков аж до середины 1950-х годов. Затем Ковальский все-таки переключился на популярную электронику. Так, при его участии известный в Советском Союзе Ансамбль электромузыкальных инструментов (ЭМИ) записал отечественную версию хита «Воздушная кукуруза», которую впоследствии выкупил Уолт Дисней. 

Еще одна прославленная исполнительница, Клара Рокмор, которую авторы The Guardian называют лучшей терменвоксисткой всех времен, тоже до конца жизни исполняла классику. Впрочем, в этом вряд ли есть что-то удивительное: до увлечения новым инструментом она была скрипачкой. На сохранившихся сборниках Рокмор — сплошные сочинения Гершвина, Шуберта и Шопена. 

«Большинство слушателей полагают, что электронный инструмент — это нечто такое, что издает новые, странные, резкие звуки. Мой же подход диаметрально противоположен. Я музыкант, я играю на скрипке. Я хотела понять, возможно ли использовать терменвокс как инструмент для настоящей музыки», — заявила Рокмор во время интервью знаменитому инженеру Роберту Мугу.

Как писал авторитетный музыковед Ричард Тарускин, главная заслуга Рокмор состояла в том, что ей удалось побороть непреодолимое глиссандо (плавное скольжение звука. — Прим. «ИМИ.Журнала») терменвокса и достигнуть абсолютно чистого звучания конкретных нот. Впрочем, по мнению Тарускина, именно в микротональностях и звуковых переливах, которые стремилась замолчать Рокмор, и заключалась неповторимость терменвокса.

Такого же мнения придерживались авангардные композиторы, упрекавшие терменвоксистов в консерватизме. Одним из них был американец Джон Кейдж, утверждавший, что большинство исполнителей на терменвоксе гасят потенциал инструмента и пичкают слушателей шедеврами прошлых веков вместо того, чтобы играть музыку нового времени. «Терменвоксисты действуют как цензоры, выдавая публике то звучание, которое, по их мнению, придется всем по вкусу. Они огораживают всех от нового опыта», — сетовал Кейдж на своей знаменитой лекции «The Future of Music» в 1937 году.

Лауреат Пулитцера австриец Эрнст Тох тоже признавал, что терменвокс открыл перед композиторами новые возможности, но упрекал Термена в нежелании их исследовать. Побывав на концерте изобретателя в Берлине, Тох отметил, что аудиофеномен устройства — его «обнаженный животный и природный звук» — стал очевиден еще на лекции перед выступлением, а во время концерта, наоборот, ушел на второй план.

«Конкретная материя музыки до сих пор состояла из ограниченного набора точно фиксированных высот и окрасок звука», — заявил он. Однако чем больше Термен старался попасть в привычные ноты, тем меньший интерес у Тоха вызывала его игра. Вследствие такого подхода настоящие преимущества терменвокса казались побочным продуктом его жизнедеятельности. В общем, австриец тоже был уверен, что истинно новая перспектива, которую открыл инструмент, лежит в промежутках между привычными тональностями.

Влияние на другие инструменты

«Электрическая схема, положенная в основу терменвокса, стала базисом многих электронных инструментов, появившихся до наступления эры диджитал. Все первые синтезаторы были основаны на технологии, изобретенной Терменом», — рассказывал режиссер знаменитого документального фильма «Термен: Электронная одиссея» Стив Мартин. Советский инструмент действительно можно назвать дедушкой всех синтезаторов. После него на свет появились: волны Мартено, тратониум, экводин, модулин, первые ритм-машины и множество других музыкальных устройств. 

Слова Стива Мартина лучше всего подтвердил на деле инженер Роберт Муг, создавший всемирно известный муг-синтезатор. Изобретатель называл терменвокс «краеугольным камнем современной музыкальной технологии». Свою карьеру Муг начинал именно как сборщик терменвоксов, а в 1954 году разработал собственную версию инструмента — Etherwave, ставшую его самой популярной модификацией.

Кстати, пока Термен сидел на Манхэттене, советские энтузиасты собирали терменвоксы самостоятельно: рабочих схем инструмента изобретатель на родине не оставил. Например, инженер Бронштейн в 1928 году разработал свою схему устройства и опубликовал ее в журнале «Радио всем». Вместо левой антенны его вариация инструмента была снабжена педалью, которая регулировала громкость. Моделью с педалью вместо антенны также пользовался Константин Ковальский.

Тем временем в Керчи местный виртуоз игры на балалайке Павел Смирнов в 1928 году добавил к собранному по схеме Бронштейна терменвоксу модуль для улучшения сигнала «УН-2», тем самым создав модификацию устройства с мощным звуком. Благодаря такому маневру эту модель терменвокса можно было использовать как усилитель.

Одну из самых необычных версий терменвокса придумал композитор Николай Обухов. В 1930-е годы он решил добавить изобретению сакрального пафоса и создал модель инструмента в форме креста. Также маэстро написал для него серию композиций — в том числе произведение «Третий и последний Завет» (1946).

Другим видным конструктором терменвоксов считается российский инженер Лев Королев, который разрабатывал свои модели, консультируясь с Ковальским. С начала 1970-х годов описания его альтернативных схем и блоков, расширяющих возможности терменвокса, регулярно публиковались в журнале «Радио». Королев разрабатывал новые модели терменвокса вплоть до конца 2000-х.

Что сочиняли для терменвокса

Первое концертное произведение для изобретения Термена было написано в 1923 году известным в Союзе композитором Андреем Пащенко по просьбе правительства. Его работа «Симфоническая мистерия» представляла собой помпезное сочинение с небольшим подражанием Скрябину, в которое был инкорпорирован жутковатый потусторонний голос терменвокса.

Еще одним композитором, которого не смутили звуки инновационного инструмента, стал уроженец Харькова Иосиф Шиллингер. Его дебютным произведением для терменвокса считается «Первая аэрофоническая сюита» (1929). Она был представлена Кливлендским симфоническим оркестром под управлением Николая Соколова и при участии Льва Термена в качестве солиста. Затем Шиллингер сочинил две композиции для терменвокса и пианино: «Мелодию» (1929) и «Момент электрический и патетический» (1932). Впоследствии Шиллингер — так же как и Термен, оказавшийся в Америке — стал учителем Джорджа Гершвина и Гленна Миллера.

Впервые по-настоящему использовать возможности инструмента смог Перси Грейнджер — один из самых влиятельных австралийских композиторов и пианистов. По утверждению музыковеда Ричарда Тарускина, Грейнджер стал единственным сочинителем первой половины XX века, который осознал что терменвокс — это прежде всего шанс взаимодействия с бесконечным звуковым градиентом. Любитель нетрадиционных инструментов и техник, Грейнджер в 1936 году создал серию сочинений «Free Music», предназначенную для четырех и шести терменвоксов. Она и стала первой экспериментальной работой, написанной специально для изобретения Термена.

Как утверждал еще один известный в западном мире музыковед Роджер Ковелл, работа Грейнджера предвосхитила музыкальный постмодернизм. Кстати, австралийский композитор настаивал, что серию «Free Music» должны исполнять машины, а не люди, и в 1955 году при помощи друга-инженера построил «Free Music Machine» — устройство, которое воплотило его замысел. 

Другие авторы долго ограничивались классическими принципами построения композиции. Так, несколько заметных произведений для электронного инструмента создал знаменитый Богуслав Мартину, которого в силу богатой истории перемещений считают своим в Чехии, Франции и Америке. В 1944 году он пишет «Фантазию» для терменвокса, гобоя, струнного квартета и фортепиано — автор посвятил ее Люси Розен, дочке главного мецената Термена в Нью-Йорке.

Все в том же 1944 году кипрский композитор Анис Фулейхан пишет самое известное сочинение для симфонического оркестра и терменвокса. Впервые оно прозвучало в исполнении Нью-Йоркского филармонического оркестра под руководством Леопольда Стоковского, солисткой на терменвоксе выступила уже упомянутая Клара Рокмор. Однако после этого жизнь терменвокса в музыке встала на паузу: из-за сложности освоения инструмента и появления массы новых электронных примочек интерес к нему снижался.

Внимание постепенно начало возвращаться только в 60-х годах. Использовать терменвокс как основной инструмент пробовал гениальный советский экспериментатор Альфред Шнитке. Также с устройством работал бразильский композитор Хорхе Антунеш — адепт электроакустического авангарда. Одной из его первых работ для изобретения стала «Pequena Peça Aleatória», а самой известной композицией считается более позднее произведение  — «Миксолидия» (1995).

Тем не менее, по словам знаменитой терменвоксистки Лидии Кавиной (также ученица Льва Термена. — Прим. «ИМИ.Журнала»), которая ныне преподает игру на инструменте в Оксфорде, написанные до 1980 года достойные произведения для терменвокса «можно пересчитать по пальцам». Эксперт объясняет это тем, что в мире долгое время насчитывались единицы профессиональных исполнителей и композиторы попросту не могли найти, с кем работать.

Сам же Термен в 1989 году заявил, что в течение жизни не встретил хорошо написанных произведений, а композиторам так и не удалось найти новые подходы, которые полностью бы раскрыли суть его инструмента.

Новый этап освоения терменвокса в России начался уже после смерти изобретателя. В начале 1990-х им увлеклись знаменитые авангардисты — Станислав Крейчи, создавший триптих «Погружение», «Созерцание» и «Откровение» (1997), Владимир Комаров, сочинявший электроакустический психодел вроде «Голоса Термена» (1993), Анатолий Киселев с его зловещей «Песней руины» (1993) и прочие авторы. 

На западе терменвокс начиная с 1990-х с каждым годом стал вызывать все больший интерес музыкантов, и с тех пор внимание к нему росло по экспоненте. На свет появлялось много новых релизов. Сильные работы выпускали канадец Питер Прингл, американец Чарли Лестер, немка Барбара Буххольц, японец Масами Такеучи. Кстати, именно в Японии на данный момент больше всего профессиональных музыкантов, владеющих терменвоксом. Еще в 1996 году там был поставлен довольно странный, но тем не менее мировой рекорд: на сцене одновременно играли более 250 исполнителей.

«Благодаря новому поколению музыкантов стал возможен серьезный репертуар терменвокса, в котором отрабатываются его выразительные и исполнительские возможности», — заявила Лидия Кавина. Конечно, по сравнению со многими инструментами терменвокс остается в андеграунде и сейчас, но количество профессионально управляющихся с ним музыкантов давно перешло с десятков на сотни.

Терменвокс в популярной музыке и кино

Во второй половине 1940-х популярность терменвокса среди музыкантов упала, однако в тот же период инструмент стал востребован в фильмах. Кинокомпозиторы поняли, что его тональности хорошо подходят, чтобы нагонять на зрителей ужас. Терменвокс использовался при создании саундтрека для «Завороженного» Альфреда Хичкока (1945), «Потерянного выходного» Билли Уайлдера (1945), «Дня, когда Земля остановилась» (1951) Роберта Уайза и массы других картин. С тех пор звуки советского устройства часто звучали в кино.

Итальянец Эннио Морриконе использовал терменвокс для записи саундтрека к фильму Серджо Леоне «Хороший, плохой, злой» (1966). Недавняя реинкарнация его композиции «Золотой экстаз» в исполнении Каролины Айк набрала под 7 миллионов просмотров. Также инструмент использовался для озвучки специальных заставок во «Флинстоунах», «Футураме» и «Симпсонах» (более 6 эпизодов). Кроме того, уже упомянутая Лидия Кавина записывала на терменвоксе музыку к фильму «Эд Вуд» Тима Бертона. Также инструмент звучит в фильме Гильермо дель Торо «Хеллбой». 

Помимо этого, в 1990-х Лидия Кавина несколько сезонов изображала на терменвоксе чудеса в спектакле «Алиса в Стране чудес» гамбургской труппы Thalia, где композитором и автором песен был Том Уэйтс, а постановщиком — Роберт Уилсон.

Первые соприкосновения терменвокса с западной популярной музыкой происходили еще в 1940-е. Как пишут авторы Red Bull Music Academy, в то время он сопутствовал зарождению таких жанров, как лаунж и экзотика. Дебютными альбомами в этом направлении стали «Music Out of the Moon» и  «Music For Peace of Mind» американских композиторов Леса Бакстера и Гарри Ревеля. Благодаря их работам терменвокс впервые массово проник в дома американцев.

В 1960-х годах, когда контркультурные движения трансформировали общественные вкусы, терменвокс стал чаще появляться на известных пластинках. В 1967 году на свет вышли альбомы The Rolling Stones «Between the Buttons» и «Their Satanic Majesties Request», на каждом из которых присутствуют партии на терменвоксе в исполнении Брайана Джонса. В 1969 году группа Led Zeppelin использовала инструмент для записи трека «Whole Lotta Love». Кстати, в прессе встречается ошибочное утверждение, что терменвокс также звучит у The Beach Boys на «Good Vibrations», хотя на самом деле группа использовала крайне схожее с ним по тембру устройство — таннерин. 

Первой рок-группой со своим профессиональным терменвоксистом стала американская Lothar and the Hand People. В дебютном альбоме группы «Presenting...Lothar and the Hand People» (1968) на первых ролях выступают электрогитара, терменвокс и муг-синтезатор. Причем одну из композиций с релиза — «It Comes On Anyhow» — спустя 20 лет семплировали Chemical Brothers. А трек «Paul in Love» и вовсе предвосхитил весь IDM.

Из более современных групп c мировой известностью терменвокс не обошли вниманием участники Nine Inch Nails. Главный мультиинструменталист коллектива Чарли Клоузер использовал советский аппарат в течение всех 1990-х годов. В качестве яркой тому иллюстрации можно привести треки «Just Like You Imagined» или «La Mer». 

Ну и несколько других примеров: группа Pixies работала с инструментом на записи трека «Velouria» ; White Stripes прибегали к изобретению Термена для создания композиции «Little People», один из главных американских музыкантов-экспериментаторов Captain Beefheart использовал терменвокс на альбоме «Safe As Milk»; Брайан Ино работал с ним на релизе «Music for Films III», а участники The Flaming Lips записывали с его помощью сингл «Race For The Prize». 

Терменвокс сегодня

В начале 2020 года вышел сборник «Терменвокс 100», выпущенный “Нью-йоркским обществом терменвокса” - самой крупной и влиятельной ассоциацией терменвоксистов. 

В создании компиляции приняли участие многие выдающиеся современные исполнители. Вообще же за последние десять лет их развелось достаточно много: особенно заметны американцы Памелия Курстин и Дорит Крайслер, немка Каролина Айк, армянин Армен Ра, который недавно удостоился целого профайла на сайте National Public Radio (NPR), известного своими концертами Tiny Desk, а также прямой потомок Льва Термена — Петр Термен, постепенно превращающийся в главного пропагандиста терменвокса в России.

По мнению многих экспертов, в год своего 100-летия востребованность терменвокса велика как никогда, что, прежде всего, находит отражение в количестве новых релизов с его использованием. При этом весьма вероятно, что он так и не станет «народным» инструментом, как того хотел его создатель, но похоже, что по истечении века ни у кого не осталось сомнений, что терменвокс — неприкасаемый музыкальный авторитет.

Ниже предлагаем послушать несколько интересных современных альбомов, на которых терменвокс используется в качестве ведущего инструмента:

Duet for Theremin and Lap Steel — «12 12 18» (2019)

Американские музыканты Скотт Бурланд и Фрэнк Шульц явно не очень долго думали над названием группы, чего точно нельзя сказать о музыке, которую записывают музыканты. Звуки терменвокса и гавайской гитары на их альбомах рифмуются друг с другом, формируя красивые эмбиентные композиции.

Dorit Chrysler — «Avalanche» (2012)

Дорит Крайслер, основавшая Нью-Йоркское общество терменвокса, выдает на альбоме «Avalanche» сложные и мрачноватые пассажи, которые напоминают работы Бьорк.

Sebastian Rochford / Pamelia Kurstin — «Ouch Evil Slow Hop» (2011)

Импровизационный альбом «Ouch Evil Slow Hop» звучит так, будто пьяный Херби Хэнкок пытается поджемить вместе с Aphex Twin.

Carolina Eyck & Eversines — «Waves» (2019)

Немецкая терменвоксистка Каролина Айк и нидерландский продюсер Eversines исследуют возможности создания музыки с помощью вокала и терменвокса. Слушая результаты их трудов, складывается впечатление, что у музыкантов в распоряжении целая комната инструментов.

Peter Theremin — «Zemlya Vozduh» (2018)

Правнук Льва Термена Петр Термен гастролирует по миру с выступлениями, а еще возглавляет единственную в СНГ школу терменвокса. На концертном альбоме «Zemlya Vozduh» Петр объединил усилия с перкуссионистом Артуром Ахмедеевым и создал два минималистичных, но запоминающихся трека.